— Через «и».
— Вы уверены?
— Можете не сомневаться.
Справедливости ради надо отметить, что вины синьора Квазолини, отливавшего доску, не было никакой. Он не знал русского языка и делал так, как было нарисовано на эскизе. Ошибся рисовавший его местный художник Семипядьев. Сейчас он стоял рядом с мэром и возмущался.
— Придется отложить открытие, — сокрушался Андрей Андреевич. — Невозможно вешать доску с такой грубой грамматической ошибкой. Тем более что торжество будут показывать по телевидению, и мы ославимся на всю страну.
— Что же делать, что же делать?! — в ужасе шептала Супникова.
— Успокойтесь, Антонина Ивановна, — сказал мэр. — Сейчас я должен уезжать на важное совещание. А завтра утром мы соберемся и что-нибудь придумаем. Безвыходных положений не бывает. — Он повернулся к писательскому внуку и спросил: — Синьор Кренкино, вы случайно не знаете, из какого металла отлита эта доска?
— Из квазолина, — ответил тот.
— Заходите, Владимир Михайлович, — сказал Супников-старший, открыв дверь.
Изварин вошел, снял кепку, куртку, разулся. Александр Николаевич дал ему домашние тапочки и провел в комнату.
— Я только из командировки вернулся, — сказал он.
— Знаю, — откликнулся гость.
— Еще отдышаться не успел, а вы тут как тут. Что за спешка? Я подождал бы.
— Нет уж, хочу пораньше сделать. А то потом не успею.
— Вы чем-то расстроены?
Вдруг Изварина словно прорвало. Чувствовалось, ему хочется выговориться.
— Связался с одной конторой. А теперь и сам не рад. Они платили мне хорошие деньги, за которые я нигде не расписывался. Мог бы догадаться, что дело нечисто. А я, знай себе, беру. Главное, работа для меня интересная. Нужно было делать защитные сетки для бронежилетов. Я экспериментировал со сплавами, составлял разные рецепты. Вроде бы хорошо получалось. Поэтому и платили. Сейчас же они попали на крючок налоговой полиции, перепугались. Стали всем заказчикам возвращать деньги. А у меня отобрали. Да я за деньги не держусь, мне столько и не нужно. Досадно, что повел себя по-дурацки. Теперь того и жди, арестуют. Поэтому и хочу сделать побыстрей вашу машину.
— Ну уж, ну уж, Владимир Михайлович, — попытался успокоить его Супников. — Может, бог даст, обойдется.
— Может, и обойдется. Но вы все-таки дайте мне пластины и ключ от гаража. Сделаю завтра, чтобы в должниках не ходить.
Супников вышел в коридор за пластинами, но не нашел их. Чертыхался. Спросил про них у жены, та тоже не знала. Заглянул в комнату сына:
