— Я ушел к замдиректора! — прокричал он в конторе и лихо выбежал вон из цеха.
Заместитель директора Порываев был совсем недавно начальником производства.
— Ваши цехи надо развивать, — говорил он часто, в том числе и начальнику. — Если был бы я замдиректора...
И вот теперь он стал замдиректора.
«Он поможет, — думал начальник о Порываеве.
— Да он сам понимает не хуже меня!»
Порываев встретился начальнику в коридоре. Без лишних волос на крутой голове, он просторно шел внутри костюма и выглядел человеком, с самого детства готовившимся вырасти в значительного, крупного мужчину. Было видно, что он достаточно умен, а главное, не отвлечен умом от жизни на какие-то специальные, недоступные, не такие, как у прочих, заботы, дела.
— Здравствуй, — сказал он начальнику просто и поздоровался с ним на ходу за ладонь.
«Нет, он поможет!» — совсем уверился начальник и тут же в коридоре стал рассказывать про свои неудачи. Рассказать надо было и коротко, но и полно, надо было успеть, чтобы он не заскучал от подробностей, отнеся сразу дело к разряду известных — не каждое дело могло его захватить, для иных дел не надо обращаться к нему.
— Понял, понял, — сказал Порываев, послушав.— Этого нужно добиться в Москве, в Комитете.
Он взялся за нос и немного его покрутил, будто поправил у себя на лице.
— Я с тобой согласен, но помочь не могу. Я в Москву не поеду, не могу, ты мне веришь? А больше некому сейчас; поезжай, хочешь, сам? — добавил он
не без хитрости, понимая, что это не дело начальника цеха — бросить дела и добиваться в Москве. На лице замдиректора появилось и сразу исчезло сладкое выражение от стыда за себя, не желающее однако выказываться.
В коридоре кто-то уже приближался к нему, вынимая из папочки на ходу переписку.
— Говорят, у тебя изобретателей зажимают? — сказал замдиректора вскользь, не желая услышать в ответ оправдание, просто чтобы слово немножечко повисело, не давая начальнику уж такой перед ним безупречности, — и ушел.
Тут начальник вдруг понял, что должен, что может сейчас погорячиться, кинуть ему необычное, гордое слово, будто бы не по работе, и это подействует на него так, как надо, какой это слово имеет по словарю полный смысл.
Он, было, бросился к спине замдиректора, но замдиректора было уже не догнать.
Он подумал, подумал и позволил себе обидеться.
«Что такое замдиректора? — размышлял начальник в обиде. — Он может заменить собой любого директора. Будет хороший директор (а сейчас у нас хороший), он заменит хорошего, будет плохой — и тогда ему придется заменять собой плохого, что же делать, и продолжать его линию в разных вопросах. При этом он делает вид, что хотел бы всегда заменять только самых отборных, самых лучших, добрейших директоров, — но теперь мне сдается, будто ему все ж приятнее заменять собой плохого; и значительно легче».
