— О том, что у меня больше нет денег, ни одной лиры, ничего, ты можешь это понять?
Нетерпеливым жестом своей длинной руки Вос охватил дом, сад.
— Но ты живешь здесь, ты платишь, у тебя вилла…
— Еще на несколько дней, Станни! Она у меня только на несколько дней. Станни, Станни!
Она зарыдала. Вос притянул ее к себе.
— Моя дорогая, бедняжка, я не понимаю. Ты не должна так убиваться из-за того, что у тебя украли чек. Тебе пришлют деньги из Америки.
— У меня больше ничего нет в Америке.
— А твоя квартира в Нью-Йорке?
— Я никогда не была в Нью-Йорке. Я жила в Боулдере. В Боулдере, Станни.
Мейджори зарыдала еще громче. Она прижалась к нему, уткнув лицо в его пуловер, пытаясь обхватить его своими руками.
— Но что такое Боулдер?
— Город, Станни. Совсем маленький городок. Когда мой муж умер, я взяла все деньги, которые оставались, и уехала. Я хотела жить, Станни, жить, по-настоящему — вилла, слуги… и любовь. Только один год. Я подсчитала, что смогу прожить так один год. А потом все покинуть… Станни!
— И у тебя действительно больше ничего нет?
— Ничего, Станни. Ах, какой же ты нехороший, ну почему я не познакомилась с тобой сразу? Все эти мужчины, которые ничего мне не дали. А теперь осталось всего несколько дней.
Она прижалась к нему еще сильнее, страстно потерлась лицом о его пуловер.
— Несколько дней, Станни. Почему ты не хочешь подарить мне несколько дней? Без тебя получится, что у меня вообще ничего не было, совсем ничего. Через несколько дней все будет кончено…
Вос отстранился немного, взял ее за подбородок и приподнял ее маленькое, блестящее от слез лицо.
— Что кончено? Что ты собираешься делать?
Она смотрела на него. Одна половина его лица была в тени, другая — освещена луной. И такой невинный вид. Несмотря на все его грубые слова, Вос иногда походил на ребенка.
— Я уеду, — сказала она.
— Куда?
— Вернусь в Боулдер.
На склоненном к ней лице Boca витало выражение беспокойства и растерянности.
— У меня там есть работа. Я вернусь к ней. И буду думать о тебе.
Она отодвинулась от него, достала платок и высморкалась.
— У меня уже есть билет на пароход.
— Бедняжка моя, — проговорил Вос, — это будет тяжело…
— Да нет, — возразила она.
Внезапно Вос взял ее за руку:
— Тогда пошли…
— Письмо с нарочным, синьор, — сообщил служащий.
Советник посольства охотно отвлекся от своего дела, взял конверт. Это был обычный конверт с небрежно написанным адресом. Советник посмотрел на обратную сторону конверта. Прочитал там фамилию отправителя: леди Амберсфорд. Выражение безразличия на лице советника сменилось на подобострастную улыбку. При этом все знали, что Бесси Амберсфорд разорена. Но что хорошо у англичан, так это — разорился человек или нет, имя все равно остается. Советник взял нож для разрезания бумаги, вскрыл конверт и прочитал:
