— Сандра.
Они сидели рядышком на скамье, поставив ноги на нижнюю планку. И ее голая рука иногда касалась руки Андрасси.
— А вас?
— Андрасси.
Наконец, она посмотрела на него. Ее глаза, такие блестящие, ее скулы, такие круглые, и ямочки, от которых взгляд переходит к изящному подбородку.
— Это фамилия, я ее уже знаю, — сказала она. — А ваше имя?
— Бела.
— Бела, — повторила она.
Церковь эта вся белая, внутри она очень богато декорирована, загромождена украшениями, как какая — нибудь гостиная, особенно клирос с его коврами, главным алтарем, позолотой, лепными орнаментами, розовым и фисташковым мрамором, подсвечниками в человеческий рост. Около клироса возвышается статуя Пресвятой Девы, изваяние с кукольным лицом, в настоящем накрахмаленном платье с жесткими треугольными складками. Справа и слева — два придела, а вдоль нефа, по периметру — другие приделы, поменьше, темные, как гроты, увешенные табличками с выражением благодарности, забитые разными другими предметами, среди которых костыль, серебряное сердце, искусственные цветы.
— Мне нужно встретиться с вами, — произнес Андрасси.
Сандра загадочно улыбнулась, смотря прямо перед собой.
— Наедине…
Он с удовольствием сидел бы вот так долго-долго, прислушиваясь к спокойной и многозначительной тишине, но он уже мысленно видел Форстетнера, сердито вышагивающего взад и вперед по террасе, а также опасался, как бы сейчас вдруг не появился кто-нибудь из знакомых прямо у них за спиной.
— Вы, конечно, знаете, где находится Морской Коготь?
— Да.
— За виллой Альбертини?
— Да.
— Вы проходите дальше, и там есть небольшая рощица.
Она больше не отвечала, но кивала головой.
— Сегодня, в полчетвертого?
— Мне это будет трудно, — сказала она. — Может быть, и удастся, но я не уверена. В семь часов было бы лучше.
Андрасси грустно поморщился.
— Нет, — сказал он. — В семь часов я не смогу.
— Тогда завтра?
— Нет, нет! — воскликнул Андрасси с отчаянием в голосе. (Причем неприятности такого рода грозили ему и в будущем. Из-за Форстетнера с его подозрениями, его капризами, сменами настроения все его свидания могли стать ненадежными, случайными.)
— В половине четвертого, — повторил он. — Постарайтесь. А если не сможете, или если я не смогу, то завтра в тот же час. Вы придете?
— Да, — ответила она.
Андрасси откинулся на спинку скамьи. Он чувствовал себя утомленным. Перед его глазами под желто-белой драпировкой возвышалось кресло епископа, высокая, прямая и угрожающе пустая кафедра.
