— Это было бы замечательно, яхта.
Он твердо стоял на ногах, раздвинув их из-за качки. Жена смотрела на него снизу вверх. Госпожа Пальмиро и сейчас выглядела весьма аппетитно. Одетая уже в городской костюм, с красивой шляпой серо-жемчужного цвета, в замшевых туфлях. Ей не хотелось возвращаться в Неаполь.
— Я бы с удовольствием осталась еще на несколько дней, — сказала она.
Сказала робким голосом. Тоже из-за произошедших изменений.
— Остаться? Чтобы ты опять занялась этими глупостями Бог знает с кем.
— Но доктор…
— Плевать я хотел на доктора!
Вот так. Ничуть не раздражаясь, уверенным тоном, спокойно. Но странное дело. Пальмиро стал походить на Ратацци. И кто знает, возможно, Ратацци, напротив… Ратацци звонил два раза. И каждый раз госпожа Пальмиро очень беспокоилась. Напрасно. Пальмиро отходил от телефона очень спокойный.
— Это Ратацци. Ему нужны были кое-какие указания в связи с одним делом.
Указания! В прошлом, даже находясь рядом, Ратацци никогда и не подумал бы консультироваться со своим компаньоном.
— Парень он, в общем, ничего, — продолжал Пальмиро, — вот только инициативы ему не хватает.
А во второй раз:
— Бедный Ратацци. Один он, я думаю, не справится. Мне придется вернуться в Неаполь.
Пароход вышел в открытое море. Качка усиливалась. Одну женщину положили на скамейку. У Пальмиро на лице появилась едва заметная гримаса.
— Так, значит, — спросила госпожа Пальмиро, которая подумала, что сейчас самый подходящий момент, — мы возвращаемся в Неаполь?
— Боже ты мой, вроде бы все указывает на это.
Ирония. Это у него-то!
— Ну а что ты решил?
Другой повременил бы, попытался бы еще вставить несколько фраз между вопросом и ответом. Пальмиро теперь пренебрегал подобными уловками.
— Это ты о Ратацци?
Если бы он хоть немножко старался говорить не прямым текстом, а намеками. А то от его речей у госпожи Пальмиро краска стыда порой пробивалась даже сквозь жирные румяна. Вот, например, вчера, перед сном:
— А ты закрыла дверь на задвижку? Ты все время забываешь. Помнишь, когда я застал тебя с Ратацци.
А на следующий день:
— У Ратацци уже седые волосы на груди. Никогда бы не подумал.
Ни тени стыдливости.
— Ты о Ратацци? — продолжал он, поскольку его жена молчала. — Ну что ж, он теперь по струнке должен ходить.
Пароход подплывал к так называемой «Пасти Капри», очень опасному месту. Качка усилилась.
— Ты чувствуешь себя нормально?
— Ба! — воскликнул Пальмиро. — Морскую болезнь люди сами себе придумывают.
