Пальмиро твердым шагом направляется к бару. Помимо рядов скамеек на пароходе имеется еще довольно просторный салон с баром.
— Мне кофе, — говорит он.
Наверху стоят два официанта в белых куртках. Круглая черная дыра репродуктора теперь извергает увертюру из «Свадьбы Фигаро». Сидя возле окна, госпожа Пальмиро смотрит на мужа. Раньше он никогда не стал бы пить кофе. Плавание на пароходе приводило его в ужас. Он забивался поглубже в кресло, подперев подбородок руками, и сидел, не шевелясь, зеленый от снедавшей его тоски. И перед пароходом за обедом ничего не ел, а только глотал пилюли. Вот и сегодня, перед выходом из гостиницы, госпожа Пальмиро предложила ему:
— Море сегодня неспокойное. Выпей таблетку «Вазано».
Он только засмеялся. Теперь он часто смеялся. После той истории.
Пальмиро выпил кофе и вернулся к жене.
— У тебя остался кофе вокруг рта, — сказала она.
У нее это вырвалось нечаянно, и она мысленно выругала себя. Такие замечания сердили мужа.
— Ты все время только и выискиваешь что-нибудь, чтобы унизить меня, — говорил он.
Раньше говорил. Но теперь все изменилось. Он вынул носовой платок и вытер губы. Закурил сигарету. Сигарета на борту парохода, он, который… Госпожа Пальмиро вздрогнула.
— Пошли, выйдем на палубу, — сказал Пальмиро.
И они вышли на палубу. Пальмиро снял шляпу, и ветер, как любящая, но шаловливая женщина, стал трепать его реденькие волосы. Пароход разгонял под собой воду. Вдали оставался порт с его домиками, с выстроившимися в ряд рыбацкими домиками, бедными, старыми, обветшалыми, залатанными на скорую руку, как какие — нибудь допотопные повозки, досками, палками, подпорками, отчего стены их перекосились, изогнулись, приобрели какие-то человеческие черты, какую-то сутулость, напряглись, уперлись, как бы пытаясь устоять, не сползти в море и продолжать демонстрировать плывущим на пароходе свои серые фасады, среди которых нет-нет, да и мелькнет какой-нибудь мощный маслянисто-розовый, ярко-красный или охряный мазок.
— Посмотри, — сказал Пальмиро.
Мимо парохода проплыла наклоненная, как сдвинутая набок шляпа, начищенная до блеска, как дверная щеколда, маленькая яхта.
— Вот что нам нужно купить, — заметил Пальмиро.
— Яхту! — Госпожа Пальмиро вынуждена была сесть на скамейку. Может, от изумления, а может, и от усилившейся килевой качки. Пальмиро, казалось, даже не заметил этого. Он по-прежнему стоял с сигаретой. Вид у него был непринужденный, как у путешественников, изображенных на афишах в его бюро. Он был пока еще немного бледен. Даже сероват лицом. Несмотря на новый галстук, купленный накануне в самом элегантном магазине Капри. Он даже сделал комплимент продавщице магазина. Надо сказать, та была красивая. Очень красивая. И все же. Раньше Пальмиро мог разговаривать с красивыми женщинами, только глядя куда-нибудь в сторону.
