– Кого больше, – раздельно спросил он, – живых или мёртвых?
– Живых, – ответил нагой мудрец. Брови царя вопросительно вскинулись, и гимнософист пояснил: – Мёртвых уже нет, и счёт их конечен. А живых ещё будет и будет, и сколько их будет, знают только боги.
Из оставшихся двоих, кому предстояло отвечать, Александр выбрал крайнего слева. Тот был относительно молод в сравнении с остальными собратьями.
– Что сильнее, жизнь или смерть?
– Жизнь, – не задумываясь, как о чём-то давно решённом, сказал этот гимнософист. – Она способна переносить великие невзгоды...
Мановением руки Александр остановил его и кивнул, соглашаясь с таким ответом. Над последним вопросом он думал сумрачно, и спросил вдруг и резко:
– До каких пор следует жить человеку?
Мудрец проницательно посмотрел ему в глаза, и царь отвёл взгляд в чашу с недопитым вином.
– Пока он не сочтёт, что умереть лучше, чем жить.
Сдержав нахлынувшие чувства, Александр холодно обратился к старшему из гимнософистов.
– Каков же твой приговор?
– Они отвечали один хуже другого.
– Это плохой ответ. Они отвечали хорошо. Ты умрёшь первым.
Поймав его на логической ошибке, нагой мудрец удовлетворённо воскликнул:
– Тогда ты навсегда окажешься лжецом, о царь! Ты сказал, убьёшь первым того, кто даст самый плохой ответ!
– Ты прав, – с усталым равнодушием согласился Александр. Он повернул голову к Птолемею и распорядился: – Наградить и отпустить.
Гимнософистов увели, и они не скрывали изумления от такой развязки. Калан же отступил в полумрак, где опять сел на пол. Удалив тех, кого смогли разбудить и поднять на ноги, воины дворцовой стражи и сами покинули зал. Незаметными привидениями, один за другим исчезали чёрные рабы. Александр тяжело встал со своего удобного ложа, рассеянно поправил короткий, вроде кинжала, меч на золотом поясе. Привычка мало спать помогла сразу преодолеть вялость, он распрямился, осмотрелся и заметил чернявого араба, впущенного к нему Птолемеем.
Подведённый сводным братом араб оказался пожилым, в грязных лохмотьях, с курчавыми, как у негра, смолисто-чёрными волосами. Телохранитель Александра тычком наконечника копья остановил варвара на безопасном для царя расстоянии. Он с недоверием следил за арабом, который жилистыми руками сжимал у живота грубо обработанный грязный кувшин. Араб низко поклонился, ожидая внимания македонского завоевателя.
– Варвар хочет показать тебе, что можно использовать на войне, – поторопился заинтересовать Александра Птолемей. – Они называют это горящим маслом, которое выделяет земля.
