— Меня прислали сказать тебе, что завтрак будет готов в десять.
— Здорово. Я умираю от голода.
— Неужели? Ты же вчера вечером столько всего съела. Хватило бы, чтобы накормить целый полк. Ну и обжора ты!
Эйприл засмеялась:
— Точно. Эти господа умеют поесть. Омар, фазан, перепелиные яйца, спаржа. Никогда не видела такой еды. Представляешь себе взбитые сладкие сливки с вином и шоколадный мусс? Меня едва не вытошнило от всего этого.
Дженни недоверчиво смотрела на нее.
— Слугам такого не дают! Это только для вас. Кухарка готовит нам тушеное мясо и пирог с почками.
Эйприл почувствовала укол совести, а Дженни, оглядевшись, сказала:
— Черт, как здесь шикарно! И тепло! А в моей комнате можно замерзнуть.
Эйприл протянула ей чашку с дымящимся шоколадом.
— Дженни, мне очень жаль, что все так обернулось для тебя. Будь моя воля, ты бы спала рядом со мной.
— А почему нет? Раз ты живешь в доме, то можешь делать что хочешь, — сказала Дженни, делая глоток горячего шоколада.
— Служанка в королевской спальне? Это святотатство.
Дженни поперхнулась.
— А кем ты себя возомнила?
— Я хотела сказать, что мы должны соблюдать приличия. Для них я не служанка, а ты служанка. Я не могу потребовать, чтобы ты спала здесь со мной. Это недопустимо. Если уж мы заговорили о приличиях, то семья решила, что я буду называться подопечной лорда Блэкхита. Я якобы дочка его друга, для которого наступили не лучшие времена. Слуги интересовались, кто я?
— Да, но я ничего не сказала. У них и времени-то свободного нет, чтобы болтать, поэтому я ни с кем и не подружилась. Правда, тут есть один парень, он со мной поболтал.
— Кто же это?
Дженни заулыбалась:
— Он очень милый и обходительный. Говорит как благородный. Если бы не его ливрея лакея, то его вполне можно было бы принять за джентльмена.
— Лакей? Такой высокий, рыжий?
— Он вовсе не рыжий! У него каштановые волосы с рыжинкой.
— Да рыжий он! Каждый выбирает по своему вкусу.
— Замолчи! Он настоящий джентльмен.
— Что?
— То, что слышала. Мы вместе пили чай вчера, и он прочитал мне стишок, который сам сочинил. Очень хороший стишок.
— Так он поэт? Как мило!
Дженни улыбнулась:
— Он говорил мне такие приятные слова. Он сказал, что у меня голос звучит как музыка. Разве не приятно такое слышать?
— Приятно, — рассеянно ответила Эйприл.
Мысли у нее были заняты совсем другим — она чувствовала, что может потерять лучшую подругу.
А Дженни продолжала свою историю:
— Он такой робкий. Ты бы видела, как он набирался храбрости, чтобы спросить, позволю ли я ему пойти со мной в церковь в воскресенье! И он такой умный — столько всего знает о театре и о музыке. А в кармане носит книжку. Он на самом деле культурный человек.
