— Разумеется, мужчины абсолютно поглощены объемами женского лифа. Что же еще нужно мужчине, если не это?
— Ну, например, — протянул он, прежде чем поклониться миссис Уоррен, — ласковый нрав…
Ничего более абсурдного она в своей жизни не слышала. Луиза постаралась принять милое выражение лица, когда к ним приблизился Даттон. Само собой, она и не подумала сделать хоть сколько-нибудь приятное лицо для мистера Грея и миссис Уоррен.
Было совершенно очевидно, во всяком случае, ей, что мужчинам вроде Джорджа Грея, индейца, нисколько не нужно ее приятное выражение лица. Он смело пялился на нее и, похоже, вовсе не был раздосадован тем, что видел.
А это Луизу полностью устраивало. Она выглядела, как бы нескромно это ни прозвучало, потрясающе: платье было безукоризненно, локоны сегодня лежали безмятежно, что было в высшей степени элегантно и соблазнительно.
Если Блейксли не сдул эту аккуратно уложенную прическу, то так оно и было.
Он был из тех мужчин, кто портил прически девушек ради шутки. Луиза посмотрела на него поверх своего веера. Взгляд голубых глаз говорил о том, что Блейксли готов повеселиться и становится опасен.
Обычно Луиза была не прочь присоединиться к Блейксли, но не сегодня, когда Даттон так близок, и совет Софии звучал у нее в ушах. Сегодня… сегодня все было возможно.
— Я нужен тебе, София? — спросил Джордж у леди Далби, но его глаза не отрывались от лица Луизы.
Она настолько привыкла к его вызывающему поведению, что даже перестала краснеть, что было очень кстати. Луиза с удовлетворением вздохнула и чуть задержала дыхание, отчего ее бюст устремился вверх, создавая выгодные преимущества.
Блейксли тихо фыркнул от изумления.
— Да, Джордж, — сказала София, — мы заключили пари и нуждаемся в судье.
— Пари? — переспросила Энн Уоррен, ее хорошенький ротик улыбнулся.
Луиза никогда не любила Энн Уоррен, но даже она заметила, какой у нее хорошенький ротик. К сожалению, это было не единственным ее достоинством. У миссис Уоррен было безупречное кремово-белое лицо, блестящие орехово-зеленые глаза и гладкие рыжие волосы.
Крайне неприятная женщина.
— Каковы же условия? — спросила миссис Уоррен, вмешиваясь в чужое пари без какого-либо приглашения.
Этим было сказано все о ее генеральском характере и бросающейся в глаза грубости манер.
Не так уж и плохо, что миссис Уоррен продемонстрировала это при Даттоне. Но он, видимо, не оценил ситуацию и продолжал смотреть на Энн Уоррен тем беззастенчивым взглядом, который был так хорошо знаком Луизе. Который она так ненавидела. Которого она так ожидала. И который говорил о том, что Даттон — тот еще мерзавец.
