– Ну, все! Аут! – устало махнул рукой полковник. – До бога договорились… У тебя есть сигарета, лейтенант?
– Откуда? Я еще вчера крайнюю выкурил.
Полковник долго молчал, сидя на поваленном взрывом дереве.
– Ладно, Николай! – сказал он, тяжело поднимаясь со ствола дерева, и его качнуло от усталости. Он вдруг вспомнил, что совсем недавно, только вчера, он поступил фактически так же, позволив «духам» уйти с высоты, забрав своих убитых и раненых. – Наверное, прав ты, а не я. Наверное, сберечь людей – все-таки главная наша задача. Ты уж прости, лейтенант! Погорячился…
Громко хлопнув дверцей бронированного «УАЗа», полковник умчался, не отдав никаких приказаний взводу.
– Бог простит… – еле слышно прошептал лейтенант и повернулся лицом к разведчикам: – Рассредоточились! Выполняем поставленную задачу!
Разведчики мгновенно растворились в складках местности…
29 февраля 2000 г. 10–30. Ханкала. Госпиталь
В этот день почему-то долго не было врачебного обхода, и Седой загрустил. Он думал о тех, кто сейчас в стылых горах пробивается к базам боевиков, и ему казалось, что он совершает предательство по отношению к ним, отлеживаясь на госпитальной койке.
Как будто почуяв его настроение, к нему пришли начальник оперативного отделения штаба группировки, подполковник Антипов, и начальник разведки. Они только успели выложить на тумбочку апельсины и пакеты с соками, как за Владом прибежал посыльный от командующего. Начальник разведки поспешно ушел. Начались обычные расспросы о состоянии здоровья.
– Как там в горах, Павел Семенович? – спросил Седой, когда расспросы закончились.
– Успешно продвигаемся вперед. Ты, конечно, знаешь, что мы в глубоком тылу противника высадили десант, перекрыв горную дорогу Итум-Кале – Шатили. Группировка «Центр» вытеснила боевиков вниз, в Аргунское ущелье, и дальше на север – к Волчьим воротам. Ну, а за ними – равнина. И здесь они будут обречены. Им останется одно – мелкими группами просачиваться в Грузию и Дагестан.
Седой внимательно посмотрел на подполковника.
– А почему решили, что они будут просачиваться мелкими группами? По агентурным данным, вырвавшись из Грозного, в горы ушло около пяти тысяч боевиков, так?
– К чему ты клонишь, Егор?
– Послушай, Пал Семенович. В Аргунском ущелье на тот момент сосредоточилось около двух тысяч «духов» под командованием Хаттаба. В Веденском районе – вотчине Басаева – шестьсот. В Ножай-Юрте – до восьмисот. В Шатойском районе – отряд Гелаева, насчитывающий до тысячи боевиков. Допустим, в ходе проводимой операции они понесли ощутимые потери, и их число сократилось наполовину, хотя это маловероятно. О численности отрядов Вахи Арсанова, Багауди Бакуева, отряда «Джамаат» мы вообще имели довольно скудные данные, в сущности, непроверенные. То есть это еще какое-то, пусть даже незначительное число боевиков, ушедших в горы. Так зачем им распылять силы и пытаться просачиваться мелкими группами? Зная нашу тактику – встать лагерем, ощетиниться броней, закрыться минными полями и на господствующие высоты выставить по роте солдат, «духи» найдут слабоохраняемый или вообще неохраняемый стык между подразделениями и спокойно пройдут через него, сохранив ударный кулак. А если они пойдут двумя крупными соединениями вдоль рек Шароаргун и Абазулгол, где старые буковые леса вообще непроходимы, их невозможно будет отследить.
