А еще через секунду по ним с разных сторон ударили пулеметы, разрывая в клочья слабую человеческую плоть. Не было никаких сомнений: группа попала в ловушку.
Несколько бойцов ринулись в ближайший дом, надеясь укрыться за его стенами, но дом оказался заминированным. Внутри глухо бухнуло, а затем крыша медленно поднялась, выпустив из щелей выхлоп огня, и дом с грохотом развалился, похоронив бойцов под своими руинами.
Капитан, вжавшись в мелкий проем калитки, матом орал в рацию, требуя огневой поддержки. Но получил приказ на отход.
– Какой, б…дь, отход?! – орал он. – Отступать некуда – вся улица простреливается, сквозняком!
Они забились в какой-то небольшой то ли поворот, то ли въезд во двор, оказавшись в «мертвой зоне» для пулеметов. Но впереди и сзади вдоль улицы зона была действительно мертвая. В буквальном смысле.
Капитан дернул за рукав Сучкова – солдата химзащиты, у которого в руках был «Шмель».
– Сучок, вон видишь окно с пулеметом? – Он показал рукой на угол улицы, откуда, басовито рыча, бил «Утес». – Сможешь загасить его?
– Я не смогу, тащь капитан! У меня прицел сбит! Я промахнусь! – испуганно замотал головой Сучков.
Сычев молча вырвал из рук Сучка огнемет. Сорвав пистолетную рукоять «Шмеля», приводя его в боевое положение, навел по стволу на брызжущий огнем проем окна. Громыхнул выстрел… Дом, откуда бил «Утес», мгновенно вспух огненным шаром и разлетелся пылающими клочьями.
Они сделали бешеный рывок до угла и ушли с главной улицы.
Кто-то из группы еще огрызался огнем из-за заборов, но, быстро сообразив, что «Утес» подавлен, рванули к остальным.
Группа стала медленно отходить, отстреливаясь. Но, дойдя до крайних домов, поняли, что их просто запустили в селение, как в мешок. Окраина заполыхала пулеметным огнем, прижимая бойцов к земле.
– Твою мать! – матерился рядом капитан. – Вояки бездарные! На нас им насрать, лишь бы доложить о победе! Вчера на КП насчитал десятка полтора генералов с умными рожами! На хрена их здесь столько?! За орденами понаехали?! А мы должны штурмовать это сраное селение без разведки, без подготовки! Ненавижу!
– Слышь, капитан, – тихо сказал Сычев. – Я возьму пяток бойцов. Мы доползем до окраины и закидаем огневые точки гранатами. Иначе нам не уйти.
– Давай, Сычев, действуй! Эй, пацаны, гранаты Сычу отдайте. И пятеро добровольцев с ним. Быстро! Быстро!
Сычев пополз по жидкой грязи, вжимаясь в землю. За ним поползли добровольцы. Пули, повизгивая, взбивали фонтанчики грязи вокруг, но он не обращал на это никакого внимания. Ему уже было все равно, убьют его или бог милует, – настолько он отупел под огнем, черным липким покрывалом ночи.
