Она нашла в себе силы отстраниться, и на этот раз Ральф не стал ее удерживать.
— Я не хотел торопить события, — сказал он. — Но когда ты рядом, я начинаю терять рассудок.
С Ингрид происходит то же самое, но признаваться в этом она не собирается.
Длинные пальцы Ральфа гладили ее волосы.
— Ингрид, скажи что-нибудь. Пожалуйста.
— Я хочу вернуться в Оберхоф.
— Прямо сейчас?
Что будет, если она скажет «да»? Послушается ли он? Ингрид так и не узнала этого, потому что Ральф шагнул вперед и снова обнял ее. Спина Ингрид уперлась в глыбу песчаника. Камень был гладкий и нагретый солнцем. Ингрид ощутила тепло, но не смогла понять, откуда оно идет — то ли снаружи, от скалы, то ли из глубин ее собственного тела.
Она знала только одно: когда Ральф наклонил голову и потянулся к ее губам, желание сопротивляться бесследно исчезло. Руки поднялись сами собой, обвили его шею, а губы раскрылись.
Ральф не торопился. Пауза затянулась, и Ингрид поняла: если он не поцелует ее сейчас же, она просто взорвется. Его губы были совсем близко, но не прикасались к ней. Выдержать эту сладкую пытку было невозможно.
Ожидание было мучительным, но наслаждение, пронзившее Ингрид в тот момент, когда Ральф поцеловал ее в уголок рта и коснулся языком чувствительного места, стоило того. Это был не поцелуй, а настоящий танец желания, которого она никогда еще не испытывала.
Она испустила вздох, полный изумления и нетерпения. Потом прижалась к Ральфу, пытаясь полностью овладеть его ртом, но он слегка отстранился и улыбнулся. Он прекрасно знал, что делает.
Однако Ингрид уже не могла справиться с собой. Она тронула языком уголок его рта — так же, как несколько мгновений назад сделал он. Едва она это сделала, как Ральф впился в ее губы так страстно, что она забыла обо всем, кроме наслаждения.
Она не помнила, почему ей здесь не место, не помнила ничего, она ощущала только восхитительный вкус его губ и прикосновения стройного мускулистого тела. Она крепко прижималась к нему. Голова кружилась от недостатка кислорода, но она не обращала на это внимания. Она нуждалась в этой близости больше, чем в воздухе.
Это был такой волшебный поцелуй, что, когда Ральф отстранился, она застонала от огорчения. Ей хотелось, чтобы этот поцелуй длился вечно. Он вплел пальцы в ее волосы, заставил откинуть голову и покрыл поцелуями ее шею. Больше всего ласк досталось жилке, которая бешено пульсировала, выдавая ее истинные чувства.
Она заставила себя открыть глаза и увидела пламя, бушевавшее в его взгляде. Выходит, наслаждение испытывает не только она, но и он. Поняв, что она сумела вызвать это пламя, Ингрид возликовала. Значит, она тоже имеет власть над ним.
