Он нацепил шапку на меч и чуть приподнял ее над бойницей. Почти в ту же секунду послышался хлесткий удар, и шапка слетела с острия клинка, пробитая длинной хазарской стрелой.
– Забирай свой глазок, – сердито проворчал Ратибор, отдавая кузнецу простреленную шапку, – он уже насмотрелся, и ты, я надеюсь, тоже.
– Вот это да! – охнул кузнец и, подхватив шапку с застрявшей в ней стрелой, заторопился вниз.
Глядя на его шапку, пробитую стрелой, другие горожане тоже приутихли и, почесав затылки, попятились обратно, подальше от стен. То, что после долгих лет мира им казалось забавой, пусть опасной, щекочущей нервы, но все же забавой, теперь оборачивалось жестокой и неотвратимой смертью при малейшем неверном движении. Никому больше не хотелось смотреть на нарядных воинов в сверкающих доспехах.
Но теперь городу грозила другая опасность: следом за тарханами осторожно, но быстро, к стенам приближались кара-хазары. Их было много, очень много, и у каждого на локте руки, держащей лук, легкий кожаный щит – выстрелил и закрылся. Осмелев под прикрытием таких метких стрелков, как тарханы, кара-хазары подошли совсем близко и остановились только у рва, заполненного водой. Дежурившие на стенах русские лучники начали стрелять вбок, вдоль стен, прикрываясь стенками бойниц и оставаясь при этом почти незаметными для тарханов. Но кара-хазар было так много, что их не смущали редкие русские стрелы и потеря нескольких человек. Некоторые стали стрелять в ответ в бойницы, но большинство подняли луки вверх.
– Все в укрытие! – закричал воевода. – Сейчас навесным боем будут стрелять.
Тот, кто не успел уйти, прижался к стенам, тот, кто думал, что, чем дальше от стен, тем меньше опасности, бросился бежать к полуземлянкам и дощатым навесам ремесленников.
В этот момент за стенами раздался нежный и в тоже время сильный, протяжно-ноющий звук, словно тысячи дев разом ударили тонкими пальцами по тысяче струн.
– Прячьтесь! – надрывая горло, крикнул воевода.
Черное облако стрел поднялось над крепостными стенами, зависло в воздухе на краткий миг, и стремительным смертоносным ливнем обрушилось вниз.
Стрелы с шипением вонзались в сухую землю, звонко тенькали о камни, с глухим дребезжащим звуком застревали в бревнах и досках, и все вокруг, словно мхом, обросло диковинной травой из оперений стрел.
Несколько человек все же не успели спрятаться, но, слава богу, никто не был убит, только крики раненых послышались то там, то здесь. Раны были не очень глубокие, потому что у кара-хазар легкие тростниковые стрелы. Но все же это были пробитые ноги, руки и плечи, которые придется лечить не один день, а враги уже сегодня могут пойти на приступ крепости, и тогда каждый горожанин, каждый защитник крепости будет нужен для боя, и ой как некстати окажется каждая ранка.
