– Давай-ка теперь угостим ал-арсиев, – говорит Ратибор, заметив, что поток вязанок хвороста, засыпающих ров, остановился, – а то они совсем обнаглели: нашим на стенах не дают даже к бойницам подойти.
– Лады, – ответил сотник, и по его приказу русские стрелы полетели в новую цель.
Прежде чем хазары догадались, что падающие замертво их товарищи и мелькающие где-то в углу за частоколом тени как-то связаны между собой, уже несколько десятков лучников кара-хазар и ал-арсиев были сражены русскими стрелами. Послышались визгливые крики хазарских сотников, и часть вражеских лучников начала обстреливать частокол. Но из-за этого ослаб обстрел Окричной башни, а туда Ратибор уже привел из третьей сотни подкрепление. Вятичи быстро встали к бойницам, и хазары, находившиеся у реки, попали под перекрестный обстрел. Один за другим начали падать ал-арсии, тарханы и кара-хазары. Потери хазар уже были так велики, что поток вражеских стрел, летящих к бойницам стены, примыкающей к Окричной башне, начал ослабевать. Почувствовав это, в перестрел включились лучники, стоящие на этой стене, и потери хазар стали еще больше.
– Отводите воинов! – в гневе крикнул каганбек. – Еще час такой перестрелки, и мне не с кем будет брать стены!
Кара-хазары, прикрываясь легкими кожаными щитами, быстро отступили, а тарханы и ал-арсии спрятались за рядами больших щитов, установленных оруженосцами тарханов. Никто больше не стрелял: ни хазары, ни русские.
– Ну вот и передышка. – Ратибор снял шлем, оглядывая стоящих рядом воинов и поглаживая длинные усы. – Считай, первый приступ отбили. А ведь как перли, казалось, ничем их и не остановишь. Ан нет, все-таки споткнулись, и, похоже, мы их здорово потрепали.
– Рус, рус, не стреляй! – донесся крик с хазарской стороны.
Воевода выглянул через бойницу башни. На том месте, где шел самый ожесточенный стрелковый бой, стоял хазарин с белым щитом, поднятым над головой.
– Что надо? – недовольно окликул его Ратибор.
– Каганбек просит, чтоб рус не стрелял и позволил нам взять раненых и убитых.
– Добре, забирайте!
Тут только воевода вспомнил, что и защитники тоже понесли потери. Он быстро спустился вниз и, уже выйдя из башни, крикнул так, чтобы его слышали ближайшие стены:
– Сотники, раненых в крепость, доложить о потерях!
По привычке хоронясь от стрел, которые раньше влетали в бойницы, он быстро прошел вдоль стены к Гремячей башне и здесь снова повторил свой приказ для левого крыла стен.
