От этой мысли сердце Люси болезненно сжалось. Прекрати сейчас же! — тотчас приказала она себе. Даже думать об этом не смей. Он не умрет. Не может умереть.
Она посмотрела на часы — поезд вот-вот прибудет на станцию, где ее встретит дядя. Он-то и расскажет последние новости.
Через пару минут она уже ступила на платформу. Один из носильщиков, выискивающий, кому бы предложить свои услуги, смерил ее стройные ноги восхищенным взглядом.
— Поднести вам чемодан, мисс? — спросил он, но Люси отрицательно покачала головой.
— Я сама справлюсь, благодарю вас. — И девушка поспешила отойти: чемодан ее вовсе не был таким уж тяжелым.
Дядю она увидела еще издали и, помахав ему рукой, побежала навстречу.
Он сообщил ей, что все пока без изменений, а это уже неплохо. Уильям Грей, по-прежнему высокий, седовласый и, безусловно, обладающий невероятной выдержкой, большую часть времени проводил на воздухе. Солнце и ветер задубили его кожу, а глаза Уильяма, привыкшие всматриваться в далекую линию горизонта, напоминали глаза бывалого моряка. А вот повадками он скорее походил на кое-кого из своих многочисленных подопечных с фермы — такой же неторопливый и невозмутимый.
— Люси, слава Богу, что ты приехала. Сейчас мы можем надеяться только на чудо.
Он наклонился и поцеловал племянницу.
— Я уже боялся, что твой муж не захочет тебя отпустить.
— Джеймс сейчас за границей.
Глаза их встретились.
— Надолго?
— На неделю. — От Люси не укрылось то, что при ее словах дядя сник.
— На неделю? Это займет больше времени.
Что ж, покидая дом, Люси уже понимала, что уезжает надолго. Но не могла сказать об этом Джеймсу, заранее зная, что он ответит. Муж ни за что не отпустил бы ее, сочтя отъезд Люси предательством, своего рода выбором между ним и Дэвидом, который она сделала не в пользу Джеймса. В каком-то смысле это действительно было так, но в то же время другого выхода у нее и не было. Она должна была увидеть Дэвида.
— Как он?
— Плохо. — Голос его зазвенел от боли и тревоги.
На глаза Люси навернулись слезы. Она взяла дядю под руку, как бы стараясь его поддержать.
Он прижал к себе ее руку, но ничего не сказал. Уильям Грей вообще был неразговорчивым человеком, поскольку большую часть своей жизни провел в одиночестве в полях и практически утратил потребность в общении с людьми. По той же причине и сама Люси не отличалась многословием и нелегко переносила городской шум. Столько лет ее окружала тишина!
— Тебе нужно поесть, ведь в поездах в наши дни кормят так себе, — сказал он, как только они отъехали от станции.
