Но вот что случилось с героем-полковником после развала СССР, Андронов не ведал, ибо не мог объяснить себе, почему тот в возрасте сорока пяти лет оказался не нужен ни государству, ни родному ведомству.
– Это уже интересно! Как я погляжу, вы не так-то просты, коллега! Значит, и вы тоже успели, как говорится, «вычислить» меня! Что ж, похвально, похвально! Это обнадеживает, – откровенно удивившись осведомленности гостя, произнес Глушко.
– Чему тут удивляться, товарищ полковник?! Все-таки одну школу проходили, – усмехнулся в усы Андронов, поняв, что попал в точку. – Но вы еще до конца не сказали, что еще вас смущает в моей биографии?
– Будто сами не догадываетесь! Та история в Цюрихе… Ваш провал, который, думаю, был явной подставой. Если, конечно, вы сами ее не устроили. Что, кстати, было бы гораздо интереснее. Ведь именно из-за того случая с пропажей партийных денег вас выдворили из органов, не так ли?
Глушко так пронзительно посмотрел на Андронова, что у того по телу пробежали мурашки. Это был не взгляд, а выстрел из револьвера.
– Совершенно верно. Но уверяю вас, что в той истории я был невинен, как новорожденный младенец, – нахмурив брови, ответил Николай. Его всегда коробило при напоминании о злополучной истории в Цюрихе, когда его, похоже, подставили не без участия бывшего коллеги и приятеля Ростовцева.
– Верю, охотно верю. Хотя, конечно, жаль…
Полковник снова как-то странно улыбнулся.
– Вы о чем, Юрий Нилович?
– Умыкни вы тогда такие денежки, сейчас не находились бы в столь незавидном положении, – вновь набивая табаком трубку, уже серьезно произнес Глушко. – Но меня смущает другое. Как же вы, специалист высокой квалификации, так до сих пор не смогли докопаться до истины? Непро-фессио-нально, дорогой товарищ…
«Вот, сволочь, умеет надавить на больную мозоль!» – подумал в тот момент Андронов, но вслух произнес:
– К сожалению, обстоятельства сложились так, что мне было не до собственных расследований. Я сам чуть не загремел за решетку.
– Понятно, понятно, – ухмыльнулся Глушко. – И тем не менее считаю, вам следовало проявить большую настойчивость. Вам же известно, что в нашей среде существует негласное правило: проигравший обязательно должен отыграться…
– Еще не вечер, Юрий Нилович, – буркнул в ответ Андронов, поражаясь тому, как легко и просто бывший спецназовец проникает в самые сокровенные уголки его сознания. Ну откуда полковник мог знать, что гложет Николая все эти годы? Хотя вполне возможно, что и у самого на душе те же кошки скребут? – Так что, не сомневайтесь, я еще разберусь и отомщу.
