Сова не вернулась в свое гнездо, и дупло старой лиственницы опять опустело.
Прошло много лет. Дупло стало таким большим, что его облюбовала для зимней спячки черная гималайская медведица.
Гималайские медведи обычно устраивают берлоги в старых липах, но черной медведице слишком долго не попадалось подходящее дерево, и она остановила свой выбор на лиственнице.
Она влезла в дупло и, сопя, стала обдирать гнилушки со стенок своей новой квартиры. Мягкие щепки летели вниз, устилая дно ямы.
Медведица уснула в стволе старой лиственницы на двухметровом слое гнилушек. Вход был высоко над ее головой, ей было тепло и сухо.
Беспросыпно спала она до конца декабря, пока не пришло время родиться медвежатам.
Маленькие, как суслики, новорожденные медвежата, слепые и глухие, были почти голыми, с редкими грубыми волосками. Только таких малышей мать может выкормить долгой студеной зимой, не вылезая из берлоги, не имея запасов пищи для себя и медвежат.
Медведица облизала малышей, положила себе на грудь. Придерживая их передними лапами, она наклонила голову к детенышам и снова задремала.
Медвежата тоже дремали, изредка посасывая густое и жирное материнское молоко. Им не было холодно. Густой мех медведицы, ее теплое дыхание согревали их.
С появлением детенышей медведица спала очень чутко. Она прислушивалась к их писку, а особенно ко всякому шуму, доносившемуся снаружи.
В середине зимы медведицу стали беспокоить дальние громкие тревожные звуки.
Они с каждым днем приближались к участку, где стояла лиственница.
Далекий тяжелый гул донесся до звероловов.
— Слышите? — сказал Игнат. — Это лес валят.
Глухие удары падающих деревьев с каждым часом становились все сильнее. К концу дня звероловы подошли к лесосеке, и вдали, между стволами, показались человеческие фигуры.
— Осторожней, — говорит Игнат. — А то как накроет нас кедром, это почище, чем Васина рысь, будет!
Вдалеке, косолапо проваливаясь в снег, идут два лесоруба. К ним заторопился Игнат.
— Э-ге-гей! — кричит.
Двое остановились, руками замахали: «Давай, мол, иди, не бойся».
А сами присели на свежий пенек — устроили перекур. Охотники подошли поближе. Один из лесорубов улыбаться начал, все шире, шире, будто знакомых встретил.
И вдруг говорит:
— Здорово, Игнат!
Вася оглянулся на отца, а тот стоит какой-то растерянный. Видно, не узнал он лесоруба.
— Госпиталь под Курском помнишь?
— Пашка?! — изумляется Игнат. — Пашка, здорóво! Ты как же меня узнал? Вот так встреча!
