Я неистово закивала:
— Да, я, очень часто. Я, особенно.
Петизо поднял тощую ладонь и затем сильно хлопнул ее другой ладонью. Поднял брови, снова указал на меня.
— Да, — кивнула я. — В каком-то смысле за последние несколько недель мою руку больно били много раз.
Мой голос и жестикуляция, должно быть, несли в себе правду, поскольку лицо Петизо озарилось широкой улыбкой. Он счастливо вздохнул, узнав, что не один оказался во временной немилости.
На самом деде, иронически подумала я даже больше товарищи по несчастью, чем знает Петизо. Оба страдаем за свои грехи благодаря прилежной мисс Трент, но я не позволила себе задержаться на этой мысли.
— Мораг очень волнуется за тебя, — продолжала я по-испански. — Она тебя очень любит. — Я изобразила руками любовь. — И иногда старшие и обладающие властью люди должны быть строги, — я хлопнула одной рукой по другой, — даже с людьми, которых очень любят.
Потребовалось время, чтобы объяснить, и, когда я закончила, он несколько минут сидел и смотрел на воду, словно пытаясь переварить эту мысль. Потом он повернулся ко мне и спросил жестами: тот, кто бил меня, тоже любит меня и волнуется?
Я отрицательно покачала головой. Петизо выразил искреннее удивление.
— Это не важно. No imperta, — твердо сказала я. — Важно, что я должна отвести тебя к Мораг.
Он поколебался, но в конце концов кивнул. Но только я одна, жестикулировал он. Он указал на дом и отрицательно покачал головой.
Я разрывалась надвое. По правилам мне следует расписаться, но, если я пойду к дому, Петизо исчезнет. Я не знала, как объяснить, но и не могла нарушить торжественное обещание и удержать его силой. Кроме того, в любом случае, меня не будет всего двадцать минут. И, конечно, в резиденции без меня не соскучатся.
— Хорошо, — кивнула я. — Но сначала обещай, что больше не будешь болтаться у кафе. И не убежишь, даже если Мораг рассердится.
Торжественно и серьезна он провел ногтем по горлу. Потом указал на меня и мое горло.
— Хочешь, чтобы я пообещала? Promisio?
— Si.
С равной торжественностью я провела пальцем по своему горлу. По-английски я сказала:
— Обещаю не говорить в самолете с незнакомыми людьми. Не забывать комбинацию цифр шифра, всегда приходить вовремя. Даже случайно не встречать в парке дона Рамона, не надевать на прием неподходящее платье, не огрызаться.
Это было устрашающее перечисление, ни одного слова которого Петизо не понял, но был потрясен одной только длиной. Мальчик выглядел более чем удовлетворенным. Он встал и показал жестами, что меня теперь тоже не будут больше наказывать.
