Вот и теперь голубые глаза девушки весело и смело смотрели на нас.
— Где ты работала до войны? — спросил я.
— В Логойском районе секретарем сельсовета, — словно колокольчик, зазвенел ее голос.
— В Минске знакомые есть?
— Была подруга, сейчас эвакуировалась.
— Город хорошо знаешь?
— Три месяца была на курсах… Что, в Минск надо идти? — вдруг спросила она.
Мы с Тимчуком переглянулись.
— Да, — кивнул он. — Не побоишься?
— Не побоюсь, — ответила Настя и сжала губы.
— Смотри. Ведь коли немцы схватят, это похуже, чем пулю получить.
— Не побоюсь, — повторила она, тряхнув головой.
Взяв у Насти паспорт, мы отпустили ее.
К сожалению, ни у кого, кроме Насти, не было документов. Мы задумались, смогут ли наши товарищи пробраться в Минск. Условий паспортного режима в городе мы не знали. Вызвали партизан, изложили им наши сомнения.
— Дойдем, — твердо ответил Гуринович.
Обсудили план похода. Мужчины должны были идти без документов, в крестьянской одежде, с пистолетами и гранатами, Настя — с документами, без оружия. Перед городом она оставит партизан, сходит к Анне Воронковой, выяснит обстановку и, если все будет спокойно, приведет к ней ночью своих товарищей. Мы допускали, что немцы могли следить за семьями партизан, но другого выхода не было. Пришлось пойти на риск.
Партизаны ушли собираться, а мы с Тимчуком и Морозкиным, вооружившись захваченными в волостном правлении штампами и печатями, через пару часов «оформили» Насте паспорт и изготовили пропуск для входа в Минск.
К утру все были готовы. Больше всех на «легальных» крестьян походил Кухаренок и Настя, у остальных были чересчур смелые лица. Особенно задорно и независимо смотрели широко расставленные глаза Гуриновича.
— Вы лучше не поднимайте голову, а то даже самый задрипанный полицай обратит на вас внимание, — заметил я Романову, Гуриновичу и Воронкову. — Помните о важности задачи, будьте осторожны, без надобности не лезьте куда не следует, остерегайтесь провокации.
Я расцеловался с каждым и, подавая руку Насте, смутился: «Как попрощаться с ней?» Она сама нашла выход из затруднительного положения — поцеловала меня в лоб.
Партизаны отправились: впереди Кухаренок, за ним остальные. Мы смотрели им вслед и ясно представляли, на какую опасность они идут, но верили в них. Задание они выполнят…
Наиболее опытными были, конечно, Гуринович и Воронков. Коротко расскажу о них.
Михаил Петрович Гуринович родился в Белоруссии, получил высшее образование, хорошо знал родные края. За два года до войны вступил в партию. Когда немцы захватили Минск, перешел на нелегальное положение и работал в подполье, подбирал и направлял проверенных людей в партизанские отряды, создавал диверсионные группы, распространял антифашистские листовки. Ему удалось переправить в отряд Воронянского пять винтовок, четыре пистолета, два ручных пулемета и несколько тысяч патронов. Затем сам ушел из Минска.
