Он принял новое назначение как величайший дар неба, но постарался скрыть свою радость: незадолго до этого Жизель сказала ему, что получила в Иугуру место учительницы и переедет туда еще до начала занятий в школе. Тогда он не обещал навещать ее, так как путь был дальний. Теперь же мысль, что наказание, которое на него налагали, посылая в глухую деревню в джунглях, скрасится присутствием Жизель, заставило его сердце радостно забиться. В тот же дёнь, едва стемнело, он отправился в Капис объявить ей новость.
— Когда ты уезжаешь в Иугуру, Жизель?
— Через две недели…
— Я тоже еду туда.
Жизель смотрела на него с удивлением.
— Надолго?
— Да, Жизель, надолго.
— Ты пошел на такую жертву ради меня?
— Если бы я даже хотел сделать это ради тебя, Жизель, я не смог бы… Но за свое недостойное поведение и отвратительный характер я наказан ссылкой в джунгли. И я не жалею — ведь там со мной будешь ты.
— Ты не ужился со своими? — воскликнула потрясенная Жизель.
— A-а, пустяки, Жизель. Мои — это ты и все здравомыслящие люди, для которых не существует разницы между белыми и черными.
— Это моя вина! Я должна была предупредить тебя, какому риску ты подвергаешь себя, часто встречаясь с негритянкой… Нас много раз видели вместе…
— Не терзайся из-за такой ерунды, Жизель!
— Мы так недавно знаем друг друга, а я уже принесла тебе неприятности.
— Я свободный человек и хочу жить как свободный человек, а там будь что будет.
— Ты иногда говоришь совсем как наши парламентарии или студенты.
— Что ж, они абсолютно правы, когда требуют, чтобы уважали их человеческое достоинство…
…И вот теперь он пришел к Тейелям известить их о своем отъезде, объяснил его причины.
— Вот видите, я не зря предупреждала вас, и все, что я сказала вам в тот день, не было праздной болтовней… Если я смею дать вам несколько советов, мсье Феррай, то скажу: будьте благоразумны и сохраняйте хладнокровие… Вы живете в стране, где слишком легко раздражаются, — проговорила мадам Тейель.
— Благодарю вас, мадам, я постараюсь следовать вашим советам.
— Не забывайте нас, напишите нам о своей жизни в Иугуру, дорогой друг, — сказал мсье Тейель.
Поезд шел всю ночь. Жюльен ехал в первом классе, но нескончаемые разговоры, то и дело прерываемые взрывами смеха, и храп африканцев, ехавших вторым и третьим классом, доносились до него. Не в силах сомкнуть глаза, он закурил сигарету, взял «Батуалу» Рене Марана и дочитал последнюю главу, на которой остановился раньше. Сейчас этот роман казался ему особенно актуальным.
