Коза. Белая, с черными пятнышками на шерсти. Штырь выходил из ее груди. Лапки обвивали штырь, будто бы коза перед смертью старалась его вытащить. Голова животного была задрана и подбородком упиралась в штырь. Глаза плотно сомкнуты.
— Еще мумия! — сказала Настя.
— И не одна, — добавил Свят, первым выйдя в этот поперечный коридор и быстро оглянувшись по сторонам.
Зрелище было отвратительное. Весь коридор, по обеим его стенам, был занят мертвыми животными.
Свят рассмотрел план.
— Знаешь, мы можем пройти этим коридором немного вперед, затем свернуть и снова попасть на наш маршрут.
— Мне не очень хочется на это смотреть.
— А ты не смотри. Я хочу кое-что проверить.
Они медленно двинулись мимо причудливых мумий. Это уже не девятнадцатый век с его текущими стеклами и латунными табличками. Все образцы выглядят стерильными, какие-либо запахи отсутствуют. Преодолев отвращение, Свят прикоснулся к холке крупного серого пуделя. Шерсть как шерсть. Способ консервации трупов был непостижим, но не возникало никакого сомнения, что серебристые штыри, которые их пронзали, имеют к этому прямое отношение. Все звери держались за эти штыри лапками, птицы же просто висели на них.
Куры, утки, гуси, индейки. Какой-то системы в этой коллекции не прослеживалось, но часто животные были расположены по родовому признаку: самец, самка, детеныш. Вдали, среди мелкого домашнего скота возвышалось что-то темное, крупное. Когда они подошли, то потолок услужливо осветил корову, а за ней — быка. Рядом из стены торчал голый штырь. Теперь можно было понять, что это все-таки трубка. Она сужалась, превращаясь в трехгранное острие с тремя косыми отверстиями, вроде как у иглы для инъекций. Какого рода инъекции получили эти животные? Три отверстия, скоре всего, три разных канала в стержне. Или наоборот — через трубки из них высосали кровь… Да, вероятнее всего. Высосали из трупов жидкость, затем заполнили какими-то растворами, которые и привели к мумифицированию. И высасывали-то из живых, иначе бы кровь загустела. Вот почему все они, как один, хватались за эту трубу, пытаясь вытащить ее из себя на последнем дыхании… Свят вдруг отчетливо понял, что подобное произошло с его отцом и матерью. Изуверы-люди парализовали их своими бластерами. Доставили сюда — живых. Отдали ящерицам. От этой мысли можно свихнуться. А если поймают их? Сейчас?
Свят еще раз осмотрел этот пустой штырь. Зачем он тут? Почему на него не надето никакое животное?
