Спасите Великое Кольцо - Евгений Львович Якубович

Популярный писатель-фантаст Аполлинарий Куренковский (в жизни Василий Курятников) сидел в кресле в гостиной своего загородного особняка перед горящим камином и работал над договором с издательством. Работа была несложной. Вооружившись красным фломастерам, он вычеркнул права издательства на экранизацию, заменил эксклюзивное право на издание книги на неэксклюзивное и увеличил сумму гонорара. После чего с удовлетворением отложил проект договора на журнальный столик возле кресла.

С того же стола он взял широкий граненый стакан, положил туда несколько кусочков льда из вазочки и наполовину наполнил шотландским виски двенадцатилетней выдержки. Отхлебнул, вздохнул и поставил на стол. Аполлинарий не любил виски. Но считал, что писатель его уровня непременно по вечерам должен сидеть у камина и пить виски, обдумывая сюжет будущей книги. И при возможности неукоснительно придерживался этого распорядка.

На самом деле сюжет для очередной книги был уже готов. Книги писались по давно накатанной колее и не требовали особых умственных усилий. Раз в месяц писатель смотрел десяток новых голливудских страшилок и фантастических боевиков, и воровал оттуда антураж для своих книг. А сами сюжеты были просты и однообразны.

Именно такую продукцию издатели брали с большим удовольствием. По их утверждению, этого требовал читатель. Позиция издателей оправдывалась тем, что книги Куренковского и в самом деле раскупали как горячие пирожки. С другой стороны, о спросе на книги более высокого художественного уровня у издателей информации не было — серьезные книги давно уже никто не издавал.

Дверь в гостиную открылась, и в комнату впорхнуло очаровательное существо женского пола — новая жена писателя Розалия (в девичестве Лизонька). Она уселась на подлокотник кресла и громко чмокнула мужа в намечающуюся лысину. Тот поднял на нее взгляд:

— Розалия, ты же знаешь, когда я работаю, мне мешать нельзя.

— Ты не работаешь, я вижу, — капризно надула губки Розалия. — А у меня к тебе серьезное дело.

— Знаю я твои серьезные дела. Опять надеть нечего?

— Ну Ляпа, ты же знаешь, через неделю презентация твоей новой книги.

— Сколько раз я просил не называть меня этим дурацким именем!

— Прости, любимый! — Розалия нагнула головку и принялась легонько покусывать мужа за мочку уха.

Муж тут же размяк:

— Короче!

— Шубка.

— Опять?

— Голубой песец. Я мерила — весь магазин сбежался. Все в один голос сказали, что никому она так не идет. И прямо под цвет моих глаз.