На склонах Везувия - Роберт Хайнлайн

Роберт ХАЙНЛАЙН

НА СКЛОНАХ ВЕЗУВИЯ

Когда Советский Союз отверг наши предложения по контролю за атомным оружием, я плюнул на "Спасение мира". Хватит! Никаких больше проповедей. Никаких попыток предупредить о смертельной опасности. С меня довольно!

Через полтора года, на закате 47-го, я отказался от прежних убеждений. Если события нельзя остановить откровенным описанием последствий, возможно, стоит сгустить краски, обратившись к жанру фантастики.

И вновь меня постигло разочарование.

Через пятнадцать лет мы пережили огромную панику, когда Советы разместили на Кубе ракеты средней дальности. Потом их убрали, во всяком случае, так нам сказали, и паника улеглась. Но почему? Почему мы успокоились и сейчас и тогда? Сколько лет уже советские подводные лодки шныряют вдоль обеих побережий! Будем надеяться, что они вооружены рогатками? Или дамскими пуховками?

Эта история сегодня еще более актуальна, чем тридцать лет назад, когда я ее написал; опасность стала неизмеримо больше.

И вновь мое предупреждение останется без внимания. Не оно не отнимет у вас много времени; оно не так и велико - всего около 2200 слов.

- Пэдди, можешь пожать руку парню, который сделал атомную бомбу, - сказал профессор Уорнер, обращаясь к бармену. - Он и Эйнштейн слепили ее как-то вечером на кухне.

- С помощью четырехсот других ребят, - добавил незнакомец, слегка повышая голос, чтобы перекричать грохот подземки.

- Не будем углубляться в детали. Пэдди, это доктор Мэнсфилд. Джерри, познакомься с Пэдди... Эй, Пэдди, я забыл твою фамилию.

- Фрэнсис К. Хьюс, - представился бармен, вытерев руку и протянув ее гостю. - Рад познакомиться с другом профессора Уорнера.

-- Я тоже рад встрече с вами, мистер Хьюс.

- Называйте меня Пэдди, как все. А вы действительно один из тех ученых, которые создали атомную бомбу?

- Боюсь, что так.

- Да простит вас Господь. И вы тоже из Нью-йоркского университета?

- Нет, я перебрался в новую лабораторию Брукхэвена.

- Ясненько.

- Бывали там когда-нибудь?

Хьюс покачал головой.

- Единственное место, куда я езжу, так это домой, в Бруклин. Но я читаю газеты.

- Пэдди привык к подушкам и тапочкам, - объяснил Уорнер. - Слушай, старина, а что ты будешь делать, если они сбросят бомбу на Нью-Йорк? Ведь тогда твой распорядок, пожалуй, нарушится?

Бармен поставил перед ними заказанные напитки и налил себе пива.

- Если это все, что мне угрожает, то я, пожалуй, доживу до глубокой старости, не слезая со своей диванной подушки.