История Андрея Бабицкого - Олег Валентинович Панфилов

Кто нас обидит, тот трех дней не проживет

Владимир Путин,

выпускник юридического факультета ЛГУ,

в интервью телекомпании ОРТ,

7 февраля 2000 г.

Правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом

Статья 118, Конституция Российской Федерации

Прошло четыре года с того времени, когда российское общество столкнулось с тем, что в советское время совершенно очевидно называлось репрессиями: в январе 2000 года в Чечне был задержан, а затем больше месяца под разными предлогами удерживался журналист Андрей Бабицкий. Если бы Радио «Свобода» и коллеги-журналисты не подняли шум, то наверняка спустя какое-то время мы услышали бы о том, что Бабицкий был похищен «чеченскими террористами». Оказалось совсем не так, он был похищен «родными» российскими спецслужбами.

Андрей Бабицкий — российский гражданин, корреспондент американской радиостанции «Свобода». Для тех, кто в то время пытался совместить эти два факта из биографии Андрея и использовать это сочетание для оправдания действий спецслужб, хочу напомнить, что российский закон «О СМИ» не делает различия между национальной (государственной) принадлежностью журналистов и средства массовой информации. Как, впрочем, и российская Конституция, дающая право на свободное передвижение и на свободную работу журналистов.

Спустя четыре года книга об этой истории выглядит несколько иначе, как если бы она была издана сразу же, в тот же год «истории Андрея Бабицкого». За это время накопилось огромное количество информации — публикации, документы и свидетельства. Поэтому издание книги, которую вы посчитаете необходимым прочитать (или пролистать), не имеет никакой другой причины, кроме той, что Центр экстремальной журналистики хочет напомнить о нашумевшей на весь мир истории корреспондента Радио «Свобода». Напомнить о том, что судьба журналиста находилась не на весах закона, а в руках политиков — и гражданских, и в погонах.

Все эти годы мне много раз приходилось встречаться с людьми (и с журналистами, в первую очередь), которые до сих пор не знают о причинах, деталях и исходе «дела Андрея Бабицкого». Это не справедливо. Тем более, что до настоящего времени НИКТО не понес наказания за то, что произошло с Бабицким, за то, что была нарушена Конституция.

До сих пор многие относятся к истории журналиста лишь как к одному из эпизодов второй войны в Чечне, не подозревая, что с «дела Андрея Бабицкого» по существу начался новый этап российской цензуры. Генералам и политикам, не имеющим других рецептов отношений с Чечней, нужна была скорая война, о которой ничего не было бы известно. Так и случилось. История с Андреем Бабицким нужна была и для того, чтобы журналисты «осознали», что писать, показывать и рассказывать о новой войне опасно для их жизней. И эта опасность их подстерегает не в районах боевых действий, не от шальных пуль и снарядов, а от желания генералов сделать эту войну тайной.