Святейший Шри Брахма-Рагаван Гупта сидел под зонтиком из ротанга на нижних ступенях речной пристани Маникарника. Река Ганг, мутная от пепла мертвых, текла у его ног, и дым от горящих погребальных костров окутывал его. Великий святой прожил много лет. Его длинные неопрятные волосы закрывали плечи, а спутанная белая борода спускалась на грудь. На лбу была сложная кастовая метка, что добавляло странности его виду. Святой носил простую желтую одежду, с его шеи свисали ожерелья и четки из деревянных изношенных бусинок, отполированных непрерывным перебиранием. Ноги были скрещены по-восточному, и на колене покоилась книга на каком-то непонятном языке, написанная на специально обработанных пальмовых листьях. Он медленно переворачивал страницы, бормоча мантры.
На земле слева от старого отшельника лежало на виду все его земное имущество — небольшой набор священных реликвий и немного скудной еды. А справа в тени большого зонта стоял лота — кувшин с водой. Он был очень странной формы и необычного вида, а размером превосходил обычные медные сосуды, которые носят с собой святые. Такие сосуды в комплекте с грубо сделанной ложкой — часть утвари любого бродячего нищего. Он заполняет их мутной водой священной реки, а потом, поднявшись по бесконечным лестницам, которые ведут к святыням, удаленным от берега Ганга, черпает ложкой освященную воду и окропляет ею огромные каменные лингамы, стоящие вдоль всего течения реки. Кувшин Рагавана Гупты был священной реликвией, только двое знали его историю и понимали его волшебную силу: сам великий святой и некто Хасан Али, мусульманин, туристический гид. Священный сосуд принадлежал великому богу Шиве, когда тот бродил по земле в образе странствующего монаха. Вернувшись на небеса, Шива подарил его одному из своих преданных учеников, а спустя поколения кувшин достался великому мудрецу, сидевшему под ротанговым зонтиком. Странный кубок в виде урны со сложной гравировкой обладал волшебным свойством поглощать все жидкости, с которыми соприкасался. В своих странствиях по пустыне великий Шива по привычке клал кувшин на песок, и тот немедленно наполнялся, вытягивая воду глубоко из-под земли. Если Шива ставил его около винных фляг, жидкость уходила из глиняных сосудов в волшебный кувшин. Кто бы ни владел им, хозяина кувшина никогда не мучила жажда.
По каменным плитам пристани прошла группа туристов, пестрая толпа, большинство из них впервые попали в эти места. Они слушали открыв рты, дивясь искусной лжи гида-обманщика. Этот смуглый мусульманин был одет в местные штаны белого цвета, серый норфолкский жакет и английскую рубашку. Красный галстук завершал чудаковатость его наряда. Это и был Хасан Али. Он прошел мимо зонтика, под которым сидел восточный Учитель со своим священным кувшином, и с завистью уставился на медитирующую фигуру. Хасан вовсе не интересовался святыми, он просто знал богатых путешественников, которые заплатили бы не одну тысячу рупий за медный кувшин. Святой индус поднял глаза и посмотрел с презрением на алчное лицо гида. Затем, повернувшись к ученику, что сидел неподалеку, скрестив ноги, Рагаван Гупта пробормотал:
