Сонеты - Валерий Александрович Куринский

x x x

Пробел январский заполняю кистью

из трепетанья крылышек стрекоз,

и тоненькою прочернью всерьез

свой иероглиф я пишу искристый.

Мне хорошо, как некогда, от свиста

и завываний ветра, а мороз

рассказывает мне, треща, как рос

он осенью минувшей: неказистый,

но слишком мудрый, чтоб спешить,

он все никак замерзнуть от души не мог,

хоть и старался. Только все же

каприччо вскоре стал писать в окне,

и посчастливилось случайно мне

узнать на что бывает быль похожа…

x x x

О как мы любим эту нашу краткость

растягивать и длить исподтишка,

хоть устает то сердце, то рука

и можно выжить, только в прах расстратясь.

Есть много зла. И многое не в радость.

А что-то хорошо – то лишь пока.

И словно не туда течет река,

совсем не худших утопить стараясь.

Но все равно за мигом снова миг

соединяет с тайной напрямик,

которая тебя все дальше манит,

как будто только в том весь смысл людей,

чтоб дольше в плоти пребывать своей

и в беспредельном недопониманьи.

x x x

Пусть принесет мгновенье в птичьем клюве

еще одну травинку для гнезда,

такого нужного для чувств моих всегда -

они, чтоб быть, уединяться любят.

Вокруг прозрачно будет пусть и люди

пусть смотрят в лица им, когда

они себя осознают, и нет вреда в том,

что совсем уж чей-то взгляд колючий

безжалостен, показывая им, как не нужны они…

И дым пусть от костров осенних вьется

над ними, странными, и пусть

они, себя не зная наизусть,

зато на память распевают солнце.

x x x

Жара. Скромна московская сирень.

И вертится вокруг планеты имя,

зачем-то мне до слез необходимо,

как будто бы и так не светел день.

От этого острей желанье. Вдень

в его иглу продленья нить, родимый,

и пусть ее сучат для нас из дыма,

чтоб мы в конце все превращались в тень.

Здесь правда все, хоть вечно рядом ложь есть

и, слава богу, в нас живет возможность:

нам кажущимся управлять дано,

преображать то вещь, то звук, то образ,

что музы дарят нам порой, раздобрясь,

когда глубинно сердце влюблено.

Москва 09.06.99

x x x

Закупоренность на просторе?.. Джинна

вот-вот бутылка выпустит и всюду

всеобщее свершится в мыслях чудо -

и жест, и смех, и власть наполовину.

Свиданья состоятся. Не покинут

людей стремленья, свойственные людям,

и мы, волнуясь, молодость обсудим -

стихотворенье, легшее на спину,

чтоб видеть небо, что всегда – напротив

для тех, кто вновь читает иероглиф

Кассиопеи – у себя на жизни,

всеобщностью великой проникаясь

и этим сохраняя уникальность,

которой звездным толпам не затиснуть.