Последнее предложение - Мария Александровна Барышева

Ночь всегда приходила в город неожиданно. Сумеречных прелюдий почти не было — солнце величаво опускалось за горизонт, и пылающий алый край его долго виднелся над верхушками деревьев, словно солнце никак не могло решиться покинуть город. А потом алое сияние гасло, и в городе вдруг мгновенно становилось темно. Казалось, что ночь, как огромный голодный зверь, тишком бродит неподалеку, дожидаясь, пока уйдет бдительное солнце, — и вот он, нужный момент! — и зверь выпрыгивает и проглатывает все без остатка — и припорошенный золой от древесного угля город, и огромные старые ели вокруг него, и озера, и протоки, и горбатые мостики над ними, и сонную реку, лениво ворочающуюся в своем ложе. Все исчезало в густой тьме, и лишь сияли фонари и неспящие окна домов, и бледные стволы берез на улицах белели, словно призраки. Поток фар на дорогах быстро истончался, и к двенадцати часам вовсе сходил на нет. Город рано ложился спать, и мало кто в глухой ночной час бродил по улицам. Все замирало, все видело сны.

Последний трамвай, громыхая, суетливо катил по рельсам, и немногочисленных пассажиров в нем то и дело подбрасывало и раскачивало. Кто-то зевал, кто-то пытался читать при тусклом свете салонных ламп, но большинство рассеянно смотрели в окна, за которыми плыл привычный темный пейзаж, — смотрели, почти не видя его, погруженные в свои усталые мысли. И только один из них, поглядывая в запылившееся стекло, видел узкие улицы и думал о том, что тьма, растекающаяся по ним в свой час, настолько густа, что ее можно резать ножом. Ему доводилось бывать в других городах, но ни в одном из них ночь не казалась ему настолько темной. Может, тому виной густые еловые леса вокруг города, а может то, что он родился в этом городе и прожил здесь всю жизнь, и знает об этой ночи гораздо больше тех, кто сейчас едет с ним в старом дребезжащем трамвае. Иногда ему казалось странным, что здесь бывают рассветы. Он считал, что рассветы не шли городу, как не шли ему дневное солнце и вечерние фонари. Здесь была к месту ночь, прячущая в себе все изъяны и огрехи — прячущая все, что так откровенно при солнечных лучах. Темный город, и люди, населяющие его, так же бледны, как стволы берез, проносящиеся сейчас перед его глазами. Он подумал о том, что, возможно, есть города, где живешь так, будто ежесекундно чувствуешь на своем плече дружескую руку. Но он в такие города не верил. А здесь ему всюду чудились лишь равнодушный холод и завистливо-лживый шепоток. Когда через полгода ему исполнится двадцать пять, он уедет отсюда — это он решил совершенно точно.