Пришествие - Александр Валерьевич Маслов

Часы показывали без четверти девять. Придерживая зубами папку и надевая на ходу халат, Толмачев поспешил ко второму боксу лаборатории. Отвесив утренний поклон секретарю, он зазвенел ключами и снова озабоченно посмотрел на часы.

– Сергей Петрович, халат, – Лена с улыбкой привстала с кресла.

– Что «халат»? Ах, да! – только сейчас он заметил, что голубовато-белое облачение сидит на нем мохнатыми швами наружу. – Спасибо, Леночка.

Он уронил на пол ключи, папку и рванул неподатливые пуговицы.

– Сегодня что-то будет? – с опаской глядя на него, спросила секретарь.

– Да! Комиссия. Оттуда! – Толмачев вскинул палец к потолку и присел над рассыпавшимися по коврику документами. – Ох, Лен, зарежут нас эти волки. Зарежут! Ведь прямые испытания еще не проводились. А сегодня десятое – им вынь да положи.

– Может, я помогу чем? Дайте, хоть бумаги ваши соберу, – она проворно выбежала из-за стола. – А вы идите, идите! Я и чаю вам согрею. Сергей Петрович, все будет хорошо!

Через пятнадцать минут на лестнице послышались голоса. Из коридора вышел Мережкин в неизменном клетчатом пиджаке и расстегнутых сандалиях. Рядом с ним, пыхтя, обливаясь потом, следовал мужчина в цветастом криво повязанном галстуке и широких брюках, едва поддерживаемых столь же широким ремнем на выпуклом животе.

– Леночка! – начальник отдела скинул со лба прядь рыжих волос. – А вот и мы. С комиссией. Павел Андреевич, – представил он важного гостя. – Полковник из Управления.

– Полковник Коновалов. М-м, каких кадров в недрах скрываете, – член комиссии, наклонившись, прижался губами к руке секретарши. – Очень рад, – пробормотал он, медленно поднимая взгляд к ее ангельски-голубым глазам и чуть стесняясь, что от него разит крепким духом вчерашнего застолья. – Вот дела… Служба обязывает, – Коновалов шагнул к боксу лаборатории и тут же встретился лбом с ребром приоткрытой двери.

– Павел Андреевич! – Мережкин трагически замер.

– Бог ты мой! Да что ж вы так! – отбросив стул, Лена мигом оказалась рядом, придерживая полковника под руки. – Болит? – с состраданием спросила она и осторожно потрогала красневшее пятно над его бровью. – Давайте, лед с холодильника приложу?

– Не надо. От пуль вражеских хуже бывает, – с достоинством ответил Коновалов, подтянул брюки и направился в лабораторию.

– Владимир Степанович, может, вам чаю, кофе туда? – тихо спросила Лена у Мережкина.

– Какой к черту чай? Нам бы пива, – он усмехнулся и поспешил за полковником.