Мне сейчас сложно вспомнить события тех дней, которые навсегда изменили мою жизнь, обратили в прах все мои жизненные ценности, не дав взамен ничего, кроме беспредельной пустоты в душе. Впрочем, не совсем так. Осознание чего-то значительного, несоизмеримо более важного, нежели все, что я ценил до этого, появилось примерно в то же время. Какой-то мудрец некогда сказал, что в мире все взаимосвязано и скорбная чаша, которую всякий из нас наполняет своими поступками и мыслями, обязательно однажды переполняется. И тогда все приходится начинать сначала. Наверное, моя чаша, в тот момент, когда я повстречал Сергея переполнилась тоже. И взглядом стороннего человека взираю теперь я на свою собственную, прежнюю жизнь... и не нахожу в ней ничего, что было бы угодно Богу.
По воле Господа приходим мы в этот мир, познаем мир, встречаем друзей и также теряем их только для того, чтобы увидевшись однажды, через много лет, перемолвиться всего лишь несколькими фразами и пересмотреть все жизненные свои приоритеты. И ныне я часто спрашиваю себя, была ли та встреча вообще, или же она всего лишь привиделась мне в каком-то сне? Возможно, бывшего моего сокурсника, выпивоху и покорителя женских сердец, на свете нет уже много лет, с того момента, когда где-то в Чечне, на федеральной трассе "Кавказ" группа боевиков расстреляла колонну военнослужащих. В числе погибших, как поговаривали тогда, находился и Сергей... Впрочем, говорили люди и о том, что он каким-то образом остался жив, попал в плен, а может быть дезертировал из армии и даже перебрался куда-то за границу. Многое говорили... Но думалось мне тогда, и думается мне теперь, что будь у этого парня поменьше ветра в голове, возможно и не отчислили бы его тогда, из института. Жил бы он, довольствуясь случайными своими заработками, и студенческой стипендией, зная о войне лишь с чьих-то слов и из СМИ. Судьбе же угодно было сыграть с Сергеем злую шутку, дав ему возможность по-настоящему постичь цену человеческой жизни на землях, где сотни лет люди живут по законам шариата и законы эти ставят превыше всего. Похлебать из скорбной чаши, в то время ему, вероятно, довелось сполна...
Сергея я увидел лишь три года спустя после окончания института. С трудом я узнал в человеке, одиноко сидевшем в тени деревьев, на парковой скамейке, своего товарища, с губ которого когда-то не сходила улыбка, и глаза которого не покидал озорной огонек. Странно мне было осознавать, что время, этот безликий чародей, всего лишь за какие-то десять лет превратило красивого парня в седого, сгорбленного мужчину, с лицом, испещренным шрамами, и взглядом, кажется безразличным абсолютно ко всему.
