Я сумасшедший. Или нет? Трудно сказать насколько моя реальность отличается от реальности других, когда реальность каждого и любого без исключений отличается от реальности другого. Так я сумасшедший? Официально – да.
Я прохожу лечение N, точнее, заперт в N лечебнице. Мой лечащий врач N – замечательнейший и зауряднейший человек высокого роста и с большими чуть выпуклыми глазами. Его подход к моему лечению не совсем обычен: пару формальных вопросов и мы ведём интеллектуальные беседы. Не дебаты, не споры, не дискуссии с доказательствами и опровержениями. Беседы. Смех, улыбки, грусть, печаль… у них нет ни начала ни конца, они не направлены на то, чтобы один из нас принял точку зрения другого. Эти беседы помогают нам разобраться в себе, а не понять друг друга, тем более меня. И тем менее они направлены на моё излечение от душевного недуга. Но кто знает?..
Моё… моя… место где я… В общем, открывшиеся двери предоставляют к обзору длинный коридор со стенами, утыканными дверьми справа и слева, заканчивается он большим окном. Первая дверь слева – это некое пустующее помещение, о котором я не имею ни малейшего представления. Первая дверь справа всегда открыта – это его дверь. Проходя мимо я всегда вижу телевизор, стоящий на небольшом деревянном комоде на уровне груди. Иного я не замечаю. Следующая дверь слева, вторая – моя. С громким названием "Палата №2", кричащая с маленькой таблички. Дальше… собственно это всё. Только этот короткий отрезок от… входной двери до моей имеет значение.
Итак, моя дверь. Откроем её, узнаем, что там. Где-то стоит стол, где-то кровать, ещё что-то да где-то там есть и стоит. И одно большое окно. Кажется, за ним небольшой балкон. Но что действительно важно, так это мой стул и его кресло. Стул деревянный с высокой спинкой и подлокотниками, обитый красной тканью, оочень удобный. Расположен он так, что, сев в него надо слегка сдвинуть голову вправо, чтобы лицо смотрело на дверь. Напротив стоит кресло с массивными блоками выпуклой чёрной кожи, пластмассовыми подлокотниками и высокой спинкой. Вся эта конструкция держится на лапе, напоминающую куриную, только с шестью пальцами, и колёсиками вместо коготков. Если быть точнее, то это тоже стул. Но мой язык не поворачивается назвать это стулом. Поэтому я зову это креслом. Оно расположено так, что, сев в него надо слегка сдвинуть голову влево, чтобы лицо смотрело на окно.
Ещё мы оба обожаем классическую музыку. Да вообще и классику в любой её ипостаси. Но больше всего – музыку.
