Военный коммунизм и пшено - Сергей Александрович Эйгенсон

ЗАГАДКА ВОЕННОГО КОММУНИЗМА

Одним из самых странных периодов советской истории является время «военного коммунизма» от «красногвардейской атаки на капитал» в начале 1918 года до Х съезда РКП(б), под влиянием Кронштадта и крестьянских восстаний на Тамбовщине и в Сибири отказавшегося от политики насильственной ликвидации денег, рынка и хозяйственной инициативы. Это не первый случай «равенства голода» в мировой истории. Вспомним хотя бы осажденный анабаптистский Мюнстер в 1535 году или Парижскую Коммуну в 1871-м. Но, повидимому, тут был самый продолжительный эксперимент в таком направлении.

В отношении этого времени, как кажется, нет на сегодня единой и достаточно объясняющей точки зрения, хотя понятно, что тот, кто призывает к возврату этой идеологии и этого образа жизни, должен быть либо полным демагогом, либо не менее полным идиотом. К примеру, 90-е годы ХХ века рассматривают по-разному: кто как «лихие девяностые», время ограбления народных масс, всевластия бандитов и диктата Зарубежа, а кто как время освобождения, надежд, «прерванный взлет». У тех и других есть свои доводы. Но вот «военный коммунизм», суп из воблы, тиф, кровавую гражданскую войну трудно оценить положительно. Произошло все это безумие в первую голову потому, что к власти в Российской Советской Федеративной республике пришли люди, никогда до того ничем реальным не руководившие, выучившие Маркса наизусть, но так и не понявшие на самом деле, что не слова, хотя бы и сопровождаемые лязгом затвора маузера, а независящие от человека экономические законы руководят обществом, что от самых рeшительных приказов хлеба не колосятся и коровы молока не дают.

Хотя в 20-е годы все было не так очевидно. Почитайте хотя бы «Гадюку» или «Голубые города» графа А.Н.Толстого либо поэму Н.Адуева «Товарищ Ардатов» с их культом именно что военного коммунизма. Да и в брежневские годы культ Гражданской войны был широко распространен. От «Неуловимых мстителей», энтузастически выпевающих под титры «Вы нам только шепните, Мы на помощь придем», до ранних песен Окуджавы. К нашему времени, видимо, уже у всех в мозгу образовалась, наконец, некоторая связь между той экономической политикой и тифом с голодом и разрухой.

Но я сейчас не совсем об идеологии. Меня несколько тревожит несколько совсем уж непонятных бытовых деталей того времени. В любой книге о Гражданской войне обязательно идет речь о самых распространенных продуктах: вобле и пшене. Обязательно будут жалобы на пшенную кашу «на машинном масле», на суп из пшенки и на тоже суп из воблы. Скажем, в легенде о рыцаре Революции Феликсе Дзержинском истинным диамантом является сказка Юрия Германа о «картошке с салом». [1] В этом рассказе не указано – что же ели в тот раз остальные чекисты, но по другим рассказам опять появляются вобла и пшено. Странно, все-таки, уж картофель-то помнится наименее дефицитным продуктом во всю советскую историю.