Известный Александр Генис пишет об этом так: «В Гражданскую войну Россия кормилась почти исключительно воблой и пшенной кашей.
...
Об этих продуктах вспоминают все без исключения мемуаристы. Борис Зайцев: «Очереди к пайкам, примус, пшенка без масла и сахара, на которую и взглянуть мерзко». Виктор Шкловский: «О советской вобле когда-нибудь напишут поэмы, как о манне. Это была священная пища голодных»».[2]
Ну, как варить суп из вяленой воблы не очень понятно, но сегодня, когда вобла стала редким деликатесом, это и не к чему. Впрочем, суп из сушеного снетка, «сущика» издавна знаком и русской, и эстонской, и карельской кухне. Понятно, что то же можно делать и из сушеного леща, из окуней или вот той же воблы. Понятно и то, что перевозить и хранить вяленую рыбу проще, чем свежую и даже соленую. Трудно испортить, так что что для неумелых хозяйственников из продотрядов это было вполне доступно.
Но вот какое дело. На 1913 год уловы промысловых рыб в дельте Волги выглядели так: осетра было 2830 тонн, селедки 32950 тонн и воблы 15250 тонн.[3] Астрахань все время была под властью большевиков. Похоже, что на пять килограммов воблы должно приходиться примерно кило осетрины. Но ее в воспоминаниях и книгах о Гражданской войне нет даже следа. Как будто красная рыба перестала ловиться на три года. Один только нашелся человек, не зацикленный на вобле – Лев Троцкий. В своих воспоминаниях он дважды упоминает кремлевское изобилие красной икры: «...бутерброды с сыром или красной зернистой икрой: ее было много в Смольном и позже в Кремле» и «Кормились тогда в Кремле из рук вон плохо. Взамен мяса давали солонину. Мука и крупа были с песком. Только красной кетовой икры было в изобилии вследствие прекращения экспорта. Этой неизменной икрой окрашены не в моей только памяти первые годы революции» [14]. Но у него, возможно, дело в том, что он писал эти воспоминания после изгнания из СССР и уже не считал себя обязанным поддерживать легенду о голодающих наркомах.
Только после перестройки все же выяснилось, что знаменитый наркомпрод Цюрупа, о чьих голодных обмороках нам убедительно рассказывали в школе, все же регулярно получал в пайке свою долю черной и красной икры. [4] Другие пламенные революционеры из совнаркома, можно полагать, тоже. Там у них, если верить, Льву Троцкому, были некоторые проблемы с выпивкой. Было определенное желание ликвидировать «зеленого змия» в кремлевском буфете, с учетом того, что во всей республике был сухой закон. Но и то наркомнац Сталин отстоял перед Лениным вино, упирая на то, что «Как же мы, кавказцы, - запротестовал он, - можем без вина?».[5]
