Три невыявленных тюркизма русского словаря (тюбяк, тюря, бандура) - Игорь Георгиевич Добродомов

И. Г. Добродомов

Ведущиеся с первой половины XVIII в. исследования по обнаружению тюркизмов русского языка, успешно начатые В. Н. Татищевым и продолженные в дальнейшем многими русистами и тюркологами вплоть до наших дней, получили суммированное отражение в «Словаре тюркизмов в русском языке» Е. Н. Шиповой (Алма-Ата, 1976, 444 с.). Однако материал, обобщенный в этом словаре, требует уточнений и дополнений, поскольку отдельные тюркские по происхождению слова пока остаются не соотнесенными со своими оригиналами, ибо те древние языки южнорусских степей, из которых заимствовались многие тюркизмы (половецкий, печенежский и др.), нам известны весьма плохо. Это последнее обстоятельство затрудняет выявление отдельных тюркизмов, которые в качестве таковых в этимологических разысканиях пока не рассматриваются. В данных заметках высказаны соображения в пользу тюркского источника для двух слов и предположение о тюркском посредстве в заимствовании из аланского источника третьего слова с учетом и его более глубокой предыстории. Поскольку многие из заимствований имеют характер бродячих слов, широко распространенных в целом ряде языков внутри своеобразных регионов, для выяснения сложных путей миграции подобных слов приходится использовать материал многих языков, где эти бродячие слова представлены. В связи с этим третья заметка начинается с вопроса о чеченском названии музыкального инструмента pondar и лишь в конце касается восточнославянского (преимущественно украинского) музыкального термина бандура и его этимологических дублетов в русском языке.

Изучение по письменным источникам истории проэтимологизированных слов, составляющее особую задачу, решение которой пока еще слабо подготовлено, может внести известные уточнения в предлагаемую схему, которая опирается лишь на возможности внутренней реконструкции истории слова с учетом относительной хронологии явлений в фонетической истории слова.

В «Этимологическом словаре русского языка» М. Р. Фасмера (Фасмер IV, 134) приведено темное, по мнению автора, казанское слово тюбя́к ‛влажный участок земли около леса, заросший сорняком’[1].

Своей фонетической стороной (тю‑!) слово ясно говорит о его иноязычном происхождении, что следует выяснять на основе языков соседних народов, но решение вопроса сразу же наталкивается на неполноту словарных данных, которыми может располагать исследователь.