Петрович наклонился, со знанием дела осмотрел закатившего глаза Шурку и деловито кивнул подручным:
— Забрать его. А ты чего смотришь, как телок? Ну-ка, взял быстро багаж, и в машину — шагом марш!
Васька послушно схватил сумки, но еле-еле оторвал их от земли. Сразу же стало ясно, что весь багаж ему не осилить.
— Дистрофик! — презрительно сплюнул Петрович, — Алексей, а ну, помоги студенту!
Так и отправились к машине. Обездвиженного Шурку тащил за шиворот здоровяк Федя. Следом, шатаясь, волочил огромный баул Васька, за ним шагал рыжий Лёша, с сумкой поменьше. Замыкал шествие Петрович — грозно пошевеливая усами, с гитарой в руках. Тётки, теперь уже одобрительно, загомонили.
Только лишь стоящая в стороне баба — неопределённого возраста, облачённая в болоньевую куртку и сапоги-дутыши — посочувствовала парням.
Она почесала заросший жёстким волосом подбородок, глубоко затянулась папиросой и, щуря глаза, произнесла сиплым голосом:
— Приняли соколиков…
До вытрезвителя долетели мигом. В спецмедучреждении нарушителей заставили раздеться до трусов и уложили отдыхать на железные койки, заправленные казённым штампованным бельём. Практиканты мирно уснули.
Милиционерам же было не до отдыха. Алексей с Федей тщательно обыскали сумки и вывернули все карманы. Гитару, документы, очки — в сторону! Денег набралось — девяносто восемь рублей, тридцать четыре копейки.
— Что делать будем? — спросил Алексей, глядя на Петровича.
Усатый, в свою очередь, кивнул на старшего лейтенанта. За долгое время службы во внутренних органах Петрович уяснил для себя важную истину: дружба дружбой — но субординацию соблюдай!
— Тут есть постарше меня, по званию. Николаич, командуй!
Начальник вытрезвителя задумчиво погладил звёздочки на погоне:
— Пожалуй, заберём всё, да и разделим на четверых. Медик не в теме.
— Нет, Сергей Николаевич, так нельзя. За услуги медвытрезвителя с них полагается по двадцать рублей, ведь так? — Петрович стал загибать пальцы.
— Да, но это не наша головная боль. Пусть платят потом сами, — беспечно махнул рукой «старший по званию».
— Так не надо, пацаны-то молодые, зелёные. Вдруг поплачутся родителям, или директору своему? А те, не дай Бог, жалобу накатают на нас… Я полагаю, за вытрезвитель надо вычесть из этих денег, да оставить им немного, совсем чуть-чуть. Тогда никакая гнида нас ни в чём не заподозрит! — старшина стукнул кулаком по столу.
— Перестраховщик ты, Петрович. Всё мудришь, следы заметаешь. Чего боишься? Ну, да ладно, — нехотя согласился старший лейтенант, — сколько оставим студентам?
