Пророк без Отечества - Юрий Михайлович Агеев

Его проза не имеет ничего общего с развлекательностью. Вчитываясь в прямые и лаконичные строки, через определённое время начинаешь гадать о том, что перед тобой: документальная проза или философский трактат со случайными элементами беллетристики? У книг Солженицына нет случайного читателя, — барьер стиля подпускает к себе лишь проверенных временем и совестью, — именно совестью! — подвижников. Чтение страниц, вышедших из-под пера писателя, не отдых, а работа над собой.

Биография Солженицына — одна из тех закрытых биографий XX века, которые требуют нетрадиционного подхода исследователей, во избежании откопать вместо Трои никому не знакомый град.

Прежде всего, необходимо уяснить: кто же перед нами — подвижник или богоискатель? Ищущий правду, или же там, где лучше?

Из множества публикаций последнего десятилетия, прочитанных мной, даже однозначно положительных, вырисовывается образ лукавого правдолюбца, хотя правда и лукавство — вещи несовместные. Зависть ли это, проступающая в попытках объективной критики, непонимание, неприятие ли позиции и духовного строя писателя? Думается, ближе к истине здесь второе.

Не кривя душой и не ища дифирамбов можно смело определить Солженицына в жанровом плане, как публициста. Вся его проза, от начала до конца, тяготеет к документализму. Под тонким шоколадным слоем художественности сама жизнь, где поэзия не только отступает и неуместна, но и самоубийственна. Как художественную литературу читать его вещи тяжело. Художник Михаил Шемякин, в своё время также высланный за рубеж, описывая чтение книги «Архипелаг ГУЛАГ», обронил: «Как будто душу прополоскали в ведре с кровью». За книгами Солженицына не отдохнёшь. Он и сам своё творчество определяет как выплату духовного долга за отмеренный ему, несмотря на гибельные повороты судьбы, срок жизни.

Что же, такая позиция, на фоне морального перерождения России с ужасающими потерями в духовном плане, необходима, как никогда раньше. Новый Толстой или Достоевский — вот тот якорь, который удержит её от крушения.

На исходе истерзанный век. То там, то здесь вспыхивают войны. Кажется, за последние годы не было ни одного дня, чтобы где-то не лилась невинная кровь. Что же это, откуда прёт непрекращающееся зверство? На фоне сегодняшних ужасов, вроде бы и не слышны ни звуки лиры, ни слабый голос русского интеллигента, призывающий хранить любовь к родине и Богу. Приглядишься к нынешнему существованию соотечественников и поймёшь: народ на грани истерики. Ещё немного, кровавые слёзы потекут, а там недолго и до бунта, бессмысленного и, опять-таки, кровавого. Да где уж там до смысла, когда всё одно — погибать! Так хоть не на печи…