Вниз по Шоссейной - Абрам Исаакович Рабкин

Абрам РАБКИН

ВНИЗ ПО ШОССЕЙНОЙ

Повесть

Я увидела работы художника Абрама Рабкина в 1981 году на его первой персональ­ной выставке в Книжной лавке писателей. На афише было написано: «Город моего детства». Мы, посетители, увидели тогда удивительно милый Бобруйск — его старые домики, дворы, улицы, пейзажи, лица детей, стариков... Мы увидели не только приверженность художника одной теме, не только объяснимую любовь человека к своей «малой родине», но и что-то еще... Что? Почему художник, давно покинувший город своего детства, не перестает писать его и каждую весну, каждое лето уезжает туда, будто хочет остановить время, будто погружение в стихию бобруйской жизни оправдывает его существование. На этой связи с землей его предков держится равновесие его души.

Душа художника благодарна и памятлива. С Бобруйском связаны детство и юность, ощущение мира, воспоминание о родительском доме, в который ворвалась трагедия, когда мальчику было двенадцать лет. Вот почему для него Бобруйск — это не только солнечные закаты, старые липы и каштаны; это еще и правда пережитых в детстве тревог.

Город и поныне дает худож­нику вдохновение. Он любит его не созерцательно, но активно, выступая защитником его памятников культуры и старины, дорожа каждой страницей его истории, ценя и приближая к себе каждое лицо в толпе...

Эта любовь должна была выплеснуться, и художник попро­бовал писать. Он не знал законов Буало, тем более — нынешних литературных приемов, но все уже настолько сложилось внутри, что оставалось только сесть и записать бесконечный внутренний говор и голос. Он знал в Бобруйске и о Бобруйске все, а свою личную трагедию он увидел как трагедию времени, и они соединились. Тут, казалось, не нужно владеть никакими законами искусства: как получится, как Бог на душу положит.

Так начиналась проза худож­ника Рабкина, когда неожидан­но открылся его второй дap. Слова вставали в удивительно точный порядок, текла река времени. Теперь и вы войдете в эту реку и многое-многое узнаете не просто о Бобруйске в разных его ипостасях, вы вместе с лирическим героем переживете насильственную смерть его отца — эта тема пройдет сквозь всю повесть; и вы, как и я, надеюсь, будете благодарны автору за память сердца.

...Сегодня 22 июня. Мы поминаем на нашей даче у Финского залива моего отца, к которому был привязан Абрам Исаакович, мы пьем и говорим «Вечная память» Булату Окуджаве, мы любуемся в окне расцветшим красным маком и грустим, что на смену июням приходят августы, мы знаем, что завтра-послезавтра наш друг, художник Рабкин, снова уезжает в Бобруйск