Арест Золотарева - Владимир Николаевич Владко

Лиловый туман весеннего рассвета сопровождал отряд от Знаменки верст пять. Потом туман начал редеть, таять; его пронизывали горячие солнечные брызги. И, наконец, тумана не стало; справа показался далекий горизонт, наступило яркое утро.

Горизонт был очень далек, отряд отделяло от него сначала поле, — ровное и сияющее под солнечными лучам; потом начинались кусты, переходившие затем в низкорослый лесок. И лишь за леском поднимались вверх снежные холмы, волнистой своей линией подчеркивавшие синеву неба.

Командир отряда, рыжеусый Головин, поднял людей до рассвета. По новым сведениям в Землище пряталось до десятка сбежавших главарей мятежа. Отряд должен был выловить их; инструкция "карателей" была строга и прямолинейна.

На пятнадцатой версте Головин дал коням и людям передохнуть: дорога была тяжела, лошади грузли в подталом снегу. Отряд спешился; конопатый Митричев подошел вскоре к Головину испросить разрешение выпустить пару шмелей в видневшийся близ кустов кирпичный столб у колодца:

— Заспорили мы, товарищ Головин, отскокнет пуля, али застрянет. Я говорю — отскокнет…

Разрешение было дано. Митричев приложился, выстрелил. Пуля отскочила, взрыхлив снег. Митричев весело ругнулся, приложился во второй раз. Но веселый парень Курчавка, подмигнув ребятам, толкнул руку Митричева. Пуля пошла влево — и зарылась в снег близ кустов. Сверкающая пыль взметнулась в воздухе.

— Это какая же подлюка… — начал было Митричев гневным голосом, но остановился и медлительно начал приподнимать снова винтовку. Все головы повернулись вправо.

Вдали, где зарылась в снег вторая пуля, из-за кустов выскочил человек и, пригибаясь, побежал к лесу. Нога человека вязли в глубоком снегу, он бежал прыжками.

Головин издали крикнул:

— Зря не бей человека, Митричев!

Митричев промолчал, но поднял дуло вверх и выстрелил в небо. Это означало на всех языках "стой!". Человек продолжал бежать, не оглядываясь. Митричев выстрелил в воздух еще раз. Человек все бежал.

Тогда дуло винтовки медленно качнулось, остановилось, направленное вниз, — и осторожно и настойчиво начало подниматься, нащупывая мушкой бегущую фигуру. Курчавка безнадежно махнул рукой:

— Аминь!

Рука Митричева была метка.

Выстрел сухо дернул воздух — и в тот же миг человек подпрыгнул, свалился на снег и остался лежать неподвижным черным пятном.

Командир Головин коротко приказал Митричеву и Курчавке: