— Иди ко мне, черт тебя подери! — Василий грохнул кулаком по столу и качнулся, чуть не свалившись с колченогого стула. Он уже успел набраться остававшейся со вчерашнего дня водкой.
Катерина с ненавистью посмотрела на него, но подошла, гордо откинув волосы в сторону.
— Ну? — она исподлобья взглянула на него, словно на кучу дерьма.
— Не «ну», — рыкнул он, — а «слушаюсь и повинуюсь, мой господин», яс-с-сно? И не смотри на меня так, не с-с-смотри! Ненавижу, когда ты так смотришь на меня!
Она презрительно скривила губы. Подонок! Боже мой, ну что у нее за жизнь такая, за что ей такие мучения, за какие такие прегрешения?!
— Вот что, — важно молвил муж, — сгоняй-ка за бутылкой. Быстро.
Он попытался схватить ее за руку, но она отскочила. В ее темных, красивых глазах с поволокой мелькнула молния.
— Не трогай меня!
— Ох-ох, какие мы неженки, вы только посмотрите! — скорчил рожу Василий. — Ладно, ладно, успокойся… Вот, — он достал из кармана мятой ковбойской рубахи замызганную десятку, — пива возьми. Надо же мне догнаться или нет?! «Афанасия» там или «Толстяка»… Ну, ты знаешь, не мне тебя учить, ха! Гы-гы-гы! — Он мерзко загоготал.
Так и убила бы его сейчас на месте! — с ненавистью подумала Катерина, но на ее лице не отразилось ничего. Свои истинные чувства она давно научилась скрывать.
— Хватит тебе уже! И так готовый! У меня стирки полно. А тебе завтра на работу и…
— Заткнись, — почти ласково сказал Василий. — Потом достираешь. Бери деньгу и марш в магазин!
Она вырвала у него из рук бумажку.
— Ты же говорил, что у тебя нет денег, — сказала она, — вчера, когда мы часы хотели в ремонт отдать…
— А с-с-сегодня есть! — снова заржал Василий. — Рож-ж-жаю я их, сечешь, дорогуша? Ох, как я мучался сег-г-годня но-о-очью… Д… думаешь, это так просто?! Ты — детей, а я вот — бабки…
Катерина моментально вспыхнула. По причине бесплодия Василия, заработанного на почве беспробудного пьянства, детей у них не было, да она и не желала от этого урода ребенка. Но… когда Катерина видела на улице или по старенькому телевизору веселых, резвящихся малышек, когда у Маринки, лучшей ее подруги, родилась сначала одна дочка, а потом и вторая, она готова была волком выть, головой биться об стену, даже идти, как говориться, «налево», но…
— Не стой столбом, — зло процедил Василий, прервав ее горестные раздумья, — время идет!
— Через десять минут, — отрезала она. — Подождешь, ничего с тобой не случится!
— Вот и славненько, — криво улыбнулся муж и сильно ущипнул ее за ягодицу. — Какая классная у тебя попка! Небось, заглядываются на тебя всякие лохи, а?
