Патефон для стихов - Алексей Тугутов

Сутки утекли туда, куда обычно уходит время. И эта ночь, наполненная тысячью слов, глубокими затяжками, одобрительными и ироническими похлопываниями в ладоши, унеслась в прошлое.

Эти парни были злы на нерасторопную природу. Она, по их мнению, слишком долго устраивает свои дела. Подумать только, ее эксперименты затягиваются на миллионы лет. И ребята решили бросить камень в огород природы — сконструировать робота не механического, на транзисторах, а на основе белковых соединений.

Она пришла, когда хозяин квартиры остался один. Квартирой это помещение могло быть названо весьма условно — с таким же успехом его можно было бы принять за музей или лабораторию. Хозяин стаскивал с себя свитер и говорил что-то насчет роста, цвета волос, тембра голоса будущего робота.

— Каким бы ты хотела его видеть? — спросил он.

— Пусть походит на тебя… С одной лишь разницей…

— Опять эти стихи… Он ими уже напичкан.

— Не только. Нельзя ли что-нибудь насчет индикатора эмоций? Сверхвысокой чувствительности…

«Патефон для стихов и эмоции, черт бы их побрал!» — подумал хозяин квартиры. Он был силен в истории техники и потому знал такое слово, как патефон.

Ничем не выдав своего раздражения, он подошел к ней сзади и погладил по волосам. На него пахнуло озерной свежестью и еще чем-то, что в его представлении было вообще природой. Берега русла усталой мысли стали оползать, и он почувствовал, как к нему приходит душевное спокойствие.

— Милый, я еще принесла. Посмотрим, как он их усвоит. Вот, послушай.

— Ну ладно, давай тексты.

Прерванная на полуслове, она удивленно посмотрела на него и протянула ему несколько стерженьков. Он быстро один за другим вставил их в отверстие ящика с окошечками-глазками разных цветов.

— Индикатор эмоций ведь тот, зеленый? — спросила она.

— Да, пока зеленого цвета.

Глазок начал меняться в окраске. Изумрудный, он становился серее.

— Сереет он от скуки? Не так ли?

Девушка, задав этот вопрос, подошла к креслу и села на упругое, но податливое сидение.

Пока она садилась, он как можно равнодушнее ответил:

— Я сочувствую бедняге. Понимаю его.

— Ты что-то путаешь. Это я должна ему сочувствовать. Ему скучно, потому что конструировал его…

По поверхности индикатора забегали разноцветные полоски.

— Извини, я больше не буду смеяться, — сказала она, вставая с кресла и подходя к мужчине и модели мозга.

В индикаторе модели установилась торжественная радуга.