Веласкес - Мария Федоровна Дмитриенко

Есть в Андалузии в долине Гвадалквивира прекрасный город — Севилья. Далеко за пределами могучей Испании знают этот торговый порт — гордость великой державы. Сюда, в край самых неожиданных контрастов, в страну мрачного великолепия соборов и буйной веселости народных празднеств, стекаются со всего света богатства. Тяжело груженные корабли из Англии, Франции, Фландрии, Италии, Греции, Генуи, Португалии везут ковры и хрусталь, шерсть и шелка, парчу и меха, драгоценности. Дважды в год прибывают караваны судов из Америки — с золотом для королевской казны и изделиями американских колоний для рынка. Связанная полноводным Гвадалквивиром с Атлантическим океаном, Севилья уверенно обогнала другие испанские города и стала по праву считаться основным связующим звеном между Европой и Америкой.

Но не только привозные сокровища составляют славу этой андалузской жемчужины. В разных концах земли, куда только заходят караваны испанских судов с хлопком, оливками, шафраном, перцем, сахаром, фруктами, мрамором, можно услышать рассказы о красоте Севильи. Природа щедро оделила Андалузию. Ее долины укрыты коврами из пестрых цветов, ее горы, словно отхлынувшие и застывшие волны океана, благоухают запахом роз и мирт. Благодарные люди воздвигли среди этого удивительного великолепия чудесные строения, и от этого андалузская земля стала еще красивее.

Славу Севильи составляют еще и поэты, писатели, живописцы, воспевшие родную землю в своих творениях. Здесь умеют любить прекрасное. Вот почему нередко в торговых кварталах среди множества разнообразных товаров можно видеть дивные эмали из Китая, шедевры нидерландских живописцев и стопки переплетенных в тисненую кожу книг — стихи древних поэтов.

Раннее утро. Красавец город сладко спит в зелени апельсиновых и оливковых рощ, кипарисовых и миртовых садов. Но вот подул с гор ветерок, и за ним по пустынным улицам побежали, озорничая, первые солнечные лучи. На площади они разбудили фонтан, и тот, фыркнув, брызнул им вдогонку сотнями мельчайших струй, отчего в воздухе повисла праздничная радуга. Город просыпался…

А в небольшом скромном доме под номером восемь на узкой и извилистой Кале де ля Горгоха не спали уже давно. Донья Херонима еще ночью почувствовала, что событие, которое с нетерпением ожидали в семье де Сильва, должно наступить именно сегодня. Она лежала и вслушивалась в себя. «Это обязательно должен быть мальчик, — думала она, — сильный, мужественный, честный, как его предки». Взгляд женщины скользнул по портретам строгих грандов, и она улыбнулась — немного им, но больше ему, своему долгожданному.