Божий поселок - Шаукат Сиддики

Скудно светил единственный в переулке фонарь. Мальчишки из соседних домов, расположившись под ним, играли в карты. Заводилой, как всегда, был Раджа. Длинные, спадавшие почти до плеч, спутавшиеся волосы, рваная рубаха, ветхие брюки и шелковый платок, повязанный на шее, придавали ему вид романтического киногероя. Его громкий голос то и дело перекрывал общий шум.

— Ну как, хорош ход?!

— Ха! Разве это карта?

— Я вам покажу, мерзавцы, как нужно играть!

Он действительно все время выигрывал. Его противником по игре был Шами — худенький, стройный мальчик с умными глазами и выразительным лицом. Случайно он заметил, как Раджа вытащил припрятанную под деревом карту. Шами вскрикнул:

— Попался! Попался! Он, негодяй, плутует!

Раджа смущенно засмеялся.

— Ты что, обалдел?!

— Я видел, как ты вытащил карту! — весь дрожа от негодования, кричал Шами.

Раджа продолжал отпираться. Шами швырнул карты на землю и, надув губы, отвернулся.

— Проиграл, так и нюни распустил,— поддразнил его Раджа.

— Мошенник! Я никогда больше не буду играть с тобой!

— Как это не будешь играть? А кто же будет отыгрываться?

— Не собираюсь!

— Ах, вот как! — разозлился Раджа. Оглядев с ног до головы щупленького Шами, он схватил его за шиворот. Шами попытался вырваться, послышался треск рвущейся ткани. Шами взглянул на Раджу покрасневшими от гнева глазами и влепил ему оплеуху. У Раджи помутилось в глазах. Он кинулся на Шами, и оба клубком покатились по земле.

Мальчишки ликовали, ободряя криками дерущихся. Шами был слабее Раджи, но проворнее. Он вывернулся из-под Раджи, уселся ему на грудь и придавил коленями его шею. Раджа перестал сопротивляться и лишь тяжело дышал.

В это время в конце переулка мелькнула чья-то фигура. Когда она приблизилась, ребята узнали Кале-сахиба. Он шел согнувшись, еле волоча ноги. Ребята громко закричали:

— Кале-сахиб!

Он поднял голову и хотел продолжить свой путь, но, увидев дерущихся, остановился и бросился к ним. С большим трудом ему удалось разнять их.

Мальчики стояли тяжело дыша, все в пыли, оборванные. В тусклом свете фонаря они казались страшными призраками. Кале-сахиб внимательно оглядел их и, сделав злые глаза, замахнулся. Оба испуганно отпрянули. Кале-сахиба это рассмешило. Он удобнее обхватил небольшой бурдюк, который все время прижимал к груди, и пошел дальше. Ребята, осмелев, захлопали в ладоши и побежали за ним, крича ему вслед:

— Кале-сахиб — пьянчуга!

— Кале-сахиб — пьянчуга!

Кале-сахиб то и дело останавливался, обрушивал на ребят град ругательств и делал вид, что хочет погнаться