Воспоминания моей матери - Кен Лю

Кен Лю. Воспоминания моей матери

Десять.

Папа встречает меня в дверях, он выглядим взволнованным.

— Эми, посмотри, кто здесь?

Он отдвигается в сторону.

Она выглядит в точности так, как на портретах, развешенных по всему нашему дому: черные волосы, карие глаза, гладкая бледная кожа. Тем не менее, она кажется мне чужой.

Я опускаю мою сумку с учебниками, не зная, что делать. Она подходит, наклоняется и обнимает меня, сначала слабо, а затем очень крепко. От неё пахнет больницей.

Папа говорил мне, что врачи не могут вылечить её болезнь. Ей осталось жить всего два года.

— Ты такая большая. – Я чувствую тепло её дыхания на моей шее, и вдруг, неожиданно для себя, тоже её обнимаю.

Мама принесла мне подарки: платье, которое оказалось слишком маленьким, множество книг, которые были слишком старыми, и модель ракетного корабля, на котором она прилетела.

— Я была в очень долгом путешествии, - сказала она. - Корабль летит так быстро, что время внутри замедляется. Для меня прошло всего три месяца.

Папа уже объяснял мне всё это: таким способом она решила обмануть время, растянуть оставшиеся ей два года, чтобы она могла посмотреть, как я вырасту. Но я не прерываю её. Мне нравилось слушать её голос.

— Я не знала, что бы ты хотела в подарок. - Она смущённо рассматривает подарки, лежащие вокруг меня, подарки, которые предназначались для совсем другого ребенка – дочери, что существовала лишь в её воображении.

На самом деле я хотела гитару. Но папа считал, что я ещё слишком маленькая.

Если бы я была постарше, я могла бы сказать ей, что всё в порядке, мне нравятся её подарки. Но тогда я ещё не умела врать.

Я спрашиваю её, надолго ли она останется с нами.

Вместо ответа она говорит:

— Давай не будем спать всю ночь, и мы сделаем всё, что, как говорит папа, у вас с ним не получается сделать.

Мы пошли и купили мне гитару. Я заснула в семь часов утра у неё на коленях. Это была фантастическая ночь.

Когда я проснулась, она уже исчезла.

Семнадцать:

— Какого хрена ты припёрлась! - Я захлопываю дверь перед лицом моей матери.

— Эми! - Папа снова открывает дверь. Видя его рядом с моей матерью, которой всё ещё двадцать пять лет, как той женщине с портретов, я вдруг понимаю, насколько он её взрослее.

Это он успокаивал меня, когда я страшно перепугалась, обнаружив кровь на своих трусиках. Это он с красным от смущения лицом договаривался с продавщицей в магазине, чтобы та помогла подобрать мне подходящий по размеру лифчик. Это он был тем, кто стоял и слушал меня, когда я на него кричала.