Великолепная четверка. Братья Уорнер - Александр Яковлевич Штейнберг, Елена Аркадьевна Мищенко

Тонкий луч карманного фонарика прорезал темноту. Девочка подошла к массивной деревянной двери, потянула ее на себя. Поскрипывая, дверь медленно открылась. Фонарик осветил дубовые панели, огромный письменный стол и фотографии на стенах. Для того, чтобы их рассмотреть, девочке пришлось встать на цыпочки. На фотографиях был ее дедушка Гарри, рядом с ним стояли какие-то важные люди. Много позже она узнала их имена – Фрэнк Делано Рузвельт, Гарри Трумэн, Айк Эйзенхаэур, Альберт Эйнштейн.

Вдоль стен тянулся ряд шкафов, за стеклами которых поблескивали кубки, были развешаны медали, ленты. «Почему дедушка их получил? За что его наградили?» – девочке хотела задать эти и много других вопросов.

Вдруг она услышала как ее окликнули вполголоса: «Кэсси? Что ты тут делаешь?» Это был он, дедушка Гарри.

– Дедушка, за что ты получил все эти красивые награды?

Он положил руку на плечо девочки.

– Наверное, Кэсси, ты права: пришло время рассказать тебе нашу историю, историю Уорнер Бразерс.

Он подошел к окну, потянул за шнур, тяжелая драпировка раздвинулась, солнечный день ворвался в огромную комнату.

– Садись на диван, смотри и слушай…

В тот день Гарри Уорнер начал рассказывать своей внучке Кэсси удивительную историю о том, как четверо братьев, у которых не было денег, чтобы купить кинопроектор, создали могущественную киноимперию Warner Brothers, о том, какой огромный путь длиною в жизнь проделали они, приехав из маленького польского местечка.

Это был не просто рассказ, это была исповедь. Он мог, он хотел позволить себе быть искренним с внучкой. Никому другому он бы не стал рассказывать правду о династии Уорнеров, о любви и ненависти, зависти и предательстве. Ведь для всех остальных он был могущественным боссом, магнатом, создателем и владельцем огромной империи.

Гарри открывал один за другим большие тяжелые альбомы с выцветшими фотографими. Кэсси удивленно смотрела на женщин в огромных шляпах с перьями и цветами, на мужчин в обтягивающих фраках. «Это– твои прадедушка и прабабушка. Они взяли эти костюмы напрокат. А это – их сестры и братья, – Гарри переворачивал страницы старых альбомов. – Вот такими они приехали в Америку. Это было в 1883 году».

Бенджамен был широкоплечим юношей с роскошными пушистыми усами, которыми он немало гордился. Когда субботним вечером он выходил на главную улицу польского местечка Красношилц, местные красавицы с интересом поглядывали на него. Правда, он мог предложить им немного: в его кармане редко было больше одного-двух злотых. Его единственным сокровищем были золотые часы, которые достались ему в наследство от прадеда. Это была семейная реликвия, переходившая от поколения к поколению по мужской линии.