Солнце - Р Р Шафиев

Лине было легко и радостно, хотя она растратила почти все деньги на покупку мелких безделушек. Остановившись у лотка мороженщицы, Лина раскрыла легонькую сумочку. Два рубля и несколько монеток… «Два рубля надо оставить на автобус, а то, как в прошлый раз, придется идти пешком…»

Лина редко приезжала в город, и поэтому каждая поездка была для нее волнующим праздником, всегда новым и всегда неповторимым.

Взяв пломбир и осторожно развернув обертку, Лина шагнула к афише.

«Концерт фортепьянной музыки. Людвиг ван Бетховен. Соната № 14, «Лунная». Скрябин… Делиб… Дебюсси…». Лина вздохнула: она покупала пластинки, часто прослушивала их, но разве это сравнимо с игрой Гилельса! Как она завидовала тем, живущим в городе людям, которые могли почти каждый вечер ходить на концерты. «Вот захотели и пошли…»

Ей стало грустно. Приезжая в город, она всегда ощущала себя выше, лучше, красивее, значительней, торжественней даже в такой мелочи, когда она покупала и кушала пломбир… А сегодня этого ощущения не было… Ну что она знает о Скрябине? Что его музыка воздушна, причудлива. А о Делибе? Что его балетами восхищался Чайковский, считая, что ему еще расти и расти до высот Делиба… А «Пагоды» Дебюсси на яванские темы в течение одного года облетели весь мир, вызвав бурю восторга и преклонений…

— Лина! — Энергичный и очень знакомый голос прожурчал над ее головой. Она растерянно оглянулась и, увидев друга детства, потупила глаза. Надменное, с прямым, чуть вдавленным носом лицо она запомнила навсегда.

— Аркадий!..

— Щи да каша — доля наша, — намекая на детские годы, поддразнил ее Аркадий.

— Ты все издеваешься…

— Ну что ты!

Они зашагали рядом, Лина невольно отметила и грубоватость своего черного свитера, и старомодность тупоносых туфелек. Это резко бросалось в глаза рядом с хорошо отутюженным костюмом Аркадия и его светлыми, затейливого фасона узенькими полуботиночками.

— Как ты живешь, Лина?

— Ничего…

Аркадий вспомнил, как до прихода отца с фронта она и в детстве отвечала безразлично, односложно: ничего… А после возвращения отца, очень общительного и добродушного человека, когда появился мало-мальский достаток в доме: «У нас сегодня и щи и каша. Хотите, девочки, пообедать? Идемте, ну идемте же!»

— Предок жив?

Лина вскользь окинула его взглядом.

— Угу!

Лина стеснялась Аркадия потому, что он был ее первой мечтой, первым чувством… В старших классах он ходил зимой в какой-то странно беловатой шинели, и она, едва завидев его, смущалась и чувствовала, как отказываются подчиняться ей руки, ноги… Он тогда был заводилой среди ребят. Предлагал путешествие на Белую гору, где глина была белой-белой. Он увлекал ребят фантастическими изделиями, которые якобы можно приготовить из этой белой-белой глины. Он мечтал открыть месторождение каких-нибудь металлов, ну, хотя бы вольфрама…