Белоснежка - Антонина Георгиевна Голубева, Дина Леонтьевна Бродская

Была у Аришки с Ксенькой такая дружба, что мальчишки дразнили их: „Ксенька и Аришка — чугунок да крышка“.

Да и как не дружить? Были они одногодки, жили в одном доме, по одной лестнице, и матери у обеих на Прохоровке работали.

„Прохоровкой“ звали в Москве большую ситценабивную фабрику купца Прохорова. Еще эту фабрику называли „Трехгоркой“, — наверно, потому, что стояла она на трех холмах.

И Аришкина мать и Ксенькина — обе были ткачихи.

Дружили подруги крепко, хотя характеры были у них совсем разные. Аришка — та была девочка веселая, непоседливая. Она любила крикливые, шумные игры и бегала быстрее всех во дворе.

Ксенька, наоборот, любила сидеть дома с книжкой или шитьем. Она была мастерица рассказывать сказки.

Каждое утро в восемь часов Ксенька стучалась в дверь подруги. Ей открывала сама Аришка.

— Готова? На наших часах уже двадцать минут девятого, — говорила Ксенька; она обычно прибавляла пятнадцать-двадцать минут, потому что всегда боялась опоздать.

— Успеем! Вот только пример доделаю.

— А стих выучила?

— Выучить-то выучила… Да вот конец никак не могу запомнить. Ну, ничего, по дороге повторю.

Аришка торопливо собирала тетрадки и запихивала их в сатиновую синюю сумку, на которой красными нитками было вышито: „А. Ершова“.

Ксенька нетерпеливо топталась у дверей.

— А чистописание взяла? Арифметику не забудь, сегодня третий урок, задачки решать будем.

Аришка металась по комнате, собирала разрозненные листки и книжки, хватала на ходу из чугуна вареную картофелину и наскоро жевала.

— Волосы-то причеши, растрепа! — напоминала Ксенька.

Примочив пышные волосы под рукомойником, Аришка расчесывала их железной гребенкой, второпях выдирая целые пряди.

— Ей-богу, опоздаем! Я одна пойду, — грозилась Ксенька. — Уже, наверное, пол-девятого…

Наконец они выходили из комнаты в длинный грязный коридор. Здесь было четырнадцать дверей, и возле каждой у стены стояло деревянное корыто или помойное ведро.

Аришка вешала на свою дверь большой желтый замок, похожий на калач, и бежала на кухню. Там она влезала на холодную плиту, на цыпочках тянулась к полке и опускала ключ от комнаты в глиняный кувшин.

— Поворачивайся скорей! Копуша!

Ксенька первая выскакивала на лестницу.

— Подожди! Иду!..

Аришка догоняла подругу во дворе.

Выйдя за ворота, они перебегали на другую сторону, где был часовой магазин Мейера.

— Торопила-торопила, а время только четверть девятого! — сердилась Аришка.

— А может, эти часы отстают… Чем спорить, лучше стих бы учила.