Это случилось в Англии, перед самой второй мировой войной, нежной июньской ночью.
Я выехала из Лондона в полдень, чтобы провести уикенд у Ноэля Коварда в Голденхарсте, его очаровательном загородном доме в Кенте. Автомобиль я наняла и провела полтора часа, полных беспокойства и тревоги, позади незнакомого мне шофера, очень неблагоразумно лавировавшего в потоке машин, направлявшихся за город. Когда наконец мы миновали последний поворот перед усадьбой и я увидела у крыльца тонкий силуэт Ноэля, я почувствовала себя уверенней. В нескольких шагах от него стоял слуга, готовый принять мой багаж.
С обычной для него улыбкой, мягкой и одновременно язвительной, Ноэль двинулся ко мне и сжал в объятиях.
— Все пьют чай в гостиной, — сказал он, когда мы входили под руку. — Вы не собираетесь заходить в приготовленную для вас комнату, нет?
Было чересчур жарко для пальто, шляпы у меня никогда не имелось, а снимать перчатки я не стала, чтобы не пачкать рук. Поэтому мы сразу же направились в гостиную присоединиться к другим. С первого взгляда я поняла, что знакома почти со всеми приглашенными. Улыбнувшись, я адресовала всем «привет» и прошла вглубь комнаты поздороваться с матерью Ноэля, которая разливала чай. К миссис Ковард, маленькой женщине веселого характера, я всегда испытывала нежность.
Наклоняясь к ней для поцелуя, я заметила слугу, входившего с моими вещами в дверь, ведущую в другое крыло дома. Едва осознанное недоумение — почему он уносит мой чемодан на кухню? — смутно мелькнуло в моей голове, но я тут же забыла об этом.
Друзья Ноэля составляли милую и разнородную компанию, ибо Ноэль имел сильно развитый стадный инстинкт, был великодушен и любил развлекаться. Оживленная и веселая беседа продолжалась до тех пор, пока лучи солнца, проникавшие в окно, выходящее на запад, не стали совсем косыми. Виски сменило чай, мало-помалу в гостиной темнело. Поняв, что начались долгие английские сумерки, я поднялась.
Орлиный взор Ноэля следил за мной, когда я направлялась к лестнице.
— Куда же вы? — спросил он.
— Я поднимусь переодеться к обеду. Уже восемь часов.
— Переодеваться не нужно.
— А! хорошо, — сказала я, — тогда умоюсь.
— Нет, моя девочка, умываться вы тоже не будете. Мы решили весь уикенд оставаться грязными. — Он лукаво засмеялся. — Конечно, если природа настаивает на своих правах, воспользуйтесь комнатой в вестибюле. Вы знаете, где это.
Я знала и отправилась туда.
Обед был очень веселым, блюда очень английскими. Нам подали жаркое из говядины, вареный картофель, брюссельскую капусту и русскую шарлотку на десерт. Затем, в качестве закуски, холодные вареные яйца на поджаренном хлебе, обложенные филе анчоуса. Я бросила презрительный взгляд на этот маленький ужас, оставив его в своей тарелке нетронутым. Потом мы пили кофе в гостиной и беседа продолжалась. Остаток вечера? Разговоры и еще раз разговоры. И к счастью, музыка. Повсюду, где находился Ноэль Ковард, всегда была музыка.
