Вольному - воля - Светлана Борисовна Максимова

(стихотворения и поэма)

(издательство «Современник» 1988)

«Вольному – воля» - первая книга поэта Светланы Максимовой. В этих стихах причудливо сочетаются воспоминания о детстве с мотивами славянского фольклора. Драматические сюжеты переплетаются со сказочными символами, и это придает поэтическому повествованию праздничный, полуфантастический оттенок. Книга вышла в издательстве «Современник» в 1988 году.

Контакты

Персональный сайт

http://zvuk-sveta.narod.ru

E-mail

zvuk-sveta@rambler.ru

zvuk-sveta2013@yandex.ru 

Дедовы пиры

Бабушка, я помню, на пирах

Песню запевала в свой черед:

«Все, что на земле уходит в прах,

Внученька, на облаке взойдет».

А когда пускалась, было, в пляс,

Все ступить на облако сама

Норовила. И сосед не раз

За подол хватал: «Сиди, кума!»

Ну, а я на пире из пиров

Восседала во главе стола

На колене дедовом – таков

Был обычай нашего села.

Но какие б ни были пиры,

Кто-то оставался в дураках.

До утра стучали топоры –

Дивный сад всходил на облаках.

Только снова дед мой пировал,

Хату сотрясая до стропил.

А в ночи он снова наповал

Дивный сад на облаке рубил.

Деду силу некуда девать,

Деда, право, лучше не гневить.

Все роскошней утром дерева,

Все призывней кличут соловьи.

Кличет сад, но нет возврата мне –

Ветром предрассветным отнесло

Сад на облаке и отчее село,

Только дед в степи сидит на пне.

***

И опять забываюсь

                             у всех на виду

и вдоль пыльной дороги

                                     бреду и бреду.

              И все чаще я

опускаю глаза,

                       но тогда все равно

все мне чудится небо,

                                  лишь небо одно

             Высочайшее.

Словно в детстве моем,

                                    в тихом детстве моем

в степь выходит беленый

                                       наш дедовский дом.

По-степному зовется он хатою.

И ворота скрипят на ветру заревом,

И цыганка поет

                        у ворот об одном:

«Мой любимый,

                        рубиновый,

                                          яхонтовый…»

И уводит цыганка из дома отца.

И уводит цыган со двора жеребца.

И ворота вослед им распахнуты.

Ну, а я все реву

                         у скрипучих ворот

лишь о том,

                   никто не споет:

«Мой любимый,

                        рубиновый,

                                         яхонтовый…»

Если степь перейти –

                                будет сумрачный бор.

Я и руки к груди,