На богомолье - Ирина Степановская

Люди шли по большаку под лучами палящего солнца, задыхаясь от пыли, поднимающейся от проезжающего мимо транспорта, устремленные к одной-единственной цели — повидать чудо, а если повезет, то и прикоснуться к нему. Они возлагали на это чудо надежды, но просили в основном не деньги — вымаливали здоровье, спасение от напастей, избавление от пороков. Чудом являлась икона, привезенная в Россию издалека. Собственно, если бы не телевидение и радио, то люди так и не узнали бы, что была у нас в стране в течение трех веков чудотворная икона, что когда-то давно ее вывезли за границу, а потом переправили через океан. И вот теперь благодаря чьей-то политической воле, усилиям дипломатов и энтузиазму нескольких подвижников икону торжественно возвратили на ее историческое место в отдаленный и уже весьма захиревший монастырь. По случаю возвращения иконы, а может быть, и в надежде на прибыль от массового прибытия паломников в монастыре был сделан косметический ремонт, и, сопровождаемая песнопениями и хоругвями, икона была водружена туда, откуда триста лет назад неожиданно исчезла. Слава о ней по всей стране пошла великая, и всякий верующий — и старый, и молодой, и мужчины, и женщины — все, кто мог и хотел, устремились на богомолье.

Мария шла в числе других, сгибаясь от усталости, от жары, но в сердце ее трепетала и билась небывалая радость. Она впервые была на богомолье. Ей давно мечталось совершить что-нибудь подобное, пойти в какое-нибудь святое место, и поэтому теперь она шла, неся в груди огненный шар возвышенных чувств и твердую надежду, что установленная вновь в монастыре, печальная от долгих странствий Богоматерь, изображенная на иконе, принесет счастье и ей, Марии. Под счастьем Мария понимала избавление от пьянства мужа, отца двух ее детей, да добрый урожай незамысловатых овощей на нескольких грядках плохо ухоженной земли в ее огороде. Еще бы ей хотелось, чтобы Божья Матерь поспособствовала тому, чтобы кто-нибудь подарил ее детям теплую одежку, а то у младшей дочки, Саши, была только одна старая кофточка да платье, а старший, Сережка, сейчас пылил по дороге рядом с матерью еще в дедушкиных штиблетах. За эти штиблеты его ужасно дразнили местные ребята, хотя покойный дедушка сшил их после войны на заказ у единственного в их городке сапожника и очень ими гордился. Штиблеты были крепкие еще и сейчас, потому что сшиты были из настоящей кожи; муж Марии их непременно бы пропил, если бы нашел, но, к счастью, она спрятала их до времени на чердаке за кучкой старой, пыльной, никому уже не нужной утвари. И в школу Сереже идти было совершенно не в чем. Из костюмчика, который ему привезли год назад родственники соседей, он уже вырос, а ничего нового пока ему никто не подарил. И еще, мечтала Мария, хорошо бы Богоматерь сделала так, чтобы на земле наконец установились всеобщее благоденствие, мир и порядок.