— Я люблю тебя, — прошептала она. — Я старалась скрыть это, потому что думала, ты мне не поверишь. Вчера еще я была влюблена в Дэнни, а в следующую минуту не могла думать ни о ком, кроме тебя. Я решила, что сошла с ума!
— Надеюсь, ты останешься сумасшедшей навсегда.
— Навсегда — это долго…
Дин уставился на девушку в немом изумлении.
— Значит ли это, что ты рассчитываешь «пережить» и меня? — наконец спросил он.
— Господи, нет, конечно! Я думала про тебя! Что ты можешь меня разлюбить!
— Понятно. — Он вновь помолчал. — Тебе еще предстоит многое обо мне узнать, милая, — наконец медленно произнес Дин. — И первое, что ты должна усвоить, — я не разбрасываюсь своей любовью. Честно говоря, пока не встретил тебя, я не любил никого.
— Даже Линн?
— Даже Линн, — сухо подтвердил он и, прежде чем Бет успела опомниться, взял ее за руку и усадил на кровать рядом с собой. — Но я очень рад видеть, что ты можешь ревновать. Это, по крайней мере, говорит о том, что я тебе не безразличен.
— Даже очень. Последние несколько дней были для меня настоящим мучением.
— Забудь. Это уже в прошлом. Значение имеет только будущее. Наше будущее.
Эти слова наполнили девушку радостью, хотя неприятная мысль о Дэнни не давала покоя. Теперь придется сказать ему правду, понравится она ему или нет. Но как Дэнни отреагирует? И можно ли рассчитывать, что он сохранит статус-кво с Синди, или в ярости разрушит и ее счастье?
— Переживаешь из-за Дэнни? — спросил Дин. — Он будет долго проклинать тебя, без сомнения. Но увидишь, через несколько недель станет тебе примерным кузеном!
— Меня не особенно волнует его отношение ко мне, — пожала плечами Бет. — Я больше переживаю за Синди.
— Дэнни не бросит ее, это я тебе обещаю. Синди — единственная, кто ему действительно небезразличен.
— Ну да, как только ей сделали бы операцию, он сказал бы ей, что любит меня, и… Ты думаешь, он все-таки не бросил бы ее, да?
— Почему?.. Бросил бы. Но я абсолютно уверен, он бы к ней вернулся. Я говорил тебе об этом, но ты не верила. А я боялся, что ты готовишь себе новые страдания.
— Теперь ты единственный, из-за кого я могу страдать, — тихо призналась Бет.
— Тогда ты больше страдать не будешь, — ответил он и нежно поцеловал ее.
То, что в его поцелуе не было страсти, лучше всяких слов напомнило о том, как Дину сейчас больно, и она отстранилась.
— Постарайся поспать, милый. У тебя измученный вид.
— Ну-ка, повтори, — приказал он. — Ту часть, где назвала меня милым.
