Брат по крови | страница 86
У меня тоже была когда-то собака. Я ее очень любил, но не понимал этого. Когда она умерла, мне показалось, что весь мир перевернулся. И мне стало плохо. И тогда я понял, как сильно я любил свою собаку. Сейчас я стал понимать другое… Мне все тяжелее и тяжелее становилось на войне, и я начинал безумно скучать по мирной жизни. Именно там, в той жизни, и ждет меня счастье, думал я. Но до тех времен еще надо было дожить. А как это сделать, если у войны этой нет ни конца ни края?
У Сальвадора Дали есть картина, которая называется «Лицо войны». Странное лицо, в пустых глазницах которого такие же странные, с пустыми глазницами лица. Их лижут змеиные жала. Несмотря на то что я люблю этого художника, мне эта его картина никогда не нравилась. Слишком, думал я, она упрощенно-прямолинейная какая-то. Дали использует здесь средства обыкновенного символизма, а не привычный ему «параноидально-критический метод», и это обедняет восприятие. И только попав на войну, я вдруг ощутил всю глубину задуманного художником. Да ведь это картина бесконечной смерти! — подумал я. А такое бывает только на войне. И сейчас эта картина постоянно стоит у меня перед глазами, напоминая о бренности моего существования. Бесконечная картина смерти…
ЧАСТЬ III
XXIV
Зима наконец добралась и до Ичкерии. Но это была другая зима, не та, которую я знал с детства. Я знал российскую зиму — морозную, студеную, когда, и такое в самом деле бывает, птицы на лету замерзают. Здесь все было не так. Столбик термометра даже ночью редко опускался ниже минус десяти. Весь декабрь стояла промозглая погода. Шел снег, чередуясь с дождем. Слякоть, холодный сырой воздух, ветра. Раздражающая сезонная неопределенность. Солдатики, не привыкшие к такой пакостной зиме, часто хворали. Вот так и получалось: летом — одни раненые, зимой — простуженные. Возле полкового медпункта очередь. Пацаны кашляют, гундосят, сопли текут из носа.
— Ну что выстроились? — высунувшись из палатки, в которой размещался полковой медпункт, недовольно спрашивал Савельев. — Вам это что, армия или инфекционная больница? Больше закаляйтесь — тогда и кашлять не будете.
Но Савельев и сам то и дело кашлял да чихал. Проклятое ОРЗ, говорил он.
Невероятно, в древние времена, когда лекарств еще не было, отдельные народы умудрялись болеть редко, а жить долго. У них были свои секреты. Нынче, кроме таблеток, мы своим солдатам предложить ничего не могли. А ведь пора, пора, думал я, изобрести что-то такое, что позволит людям не болеть. Но у ученых почему-то руки не доходят до этого. В чем дело? Отчего мы так медленно продвигаемся вперед? Какой там рак — насморк вылечить нам бывает трудно. А все потому, что наука наша топчется на месте. Денег нет для исследований? Да откуда им быть, если люди постоянно воюют, если они тратят деньги не на то, чтобы выжить, а на то, чтобы больше убить себе подобных.